– Сколько ему?
– Скоро шесть.
Сходил, посмотрел:
– Так, хорошо. Пошли.
Шура за ним – как в бреду. Зашли в летнюю кухню. Он толстую дверь запер и сказал, что теперь он ее, курву, убивать будет. И выходил ее ремнем до беспамятства так, что спина надулась подушкой. Проревевшись, глянула на часы: и двадцати минут не было, а она подумала – два часа.
Ночью проснулась – Петя-изверг сидит и курит. Не курил же! И опять выходил ее, но только по-другому…
А утром пошел с импортной коляской гулять. Только раз он Шуре припомнил! Он с приятелем насчет севера говорил, мол, поезжай один, без меня. Старый стал младенцев-то качать, и этих – за глаза. Это было уже после того, как мы оттуда уехали, а Валера подрос и ходил в садик.
А как же Марат? Тот, напротив, никуда не уехал. Он купил шикарный дом на лимане и живет. Не женился.
(опубликовано впервые в газете «Красный Север» в 1989 году)
Он ее окликнул на углу:
– Э-э… Алфеева, вы зачем туда? Наверное, в супермаркет?
– Да вот, овощи хотела…
– Не стоит ходить в супермаркет, дорого. Хотите, покажу овощную лавку в фургоне? Увидите, все за полцены.
– А ты что, все знаешь тут?
– Все знаю, Алфеева, это мой квадрат. А вы новенькая, вам пригодится.
– Да, я – новенькая.
– Заметно.
Алфеева вздохнула шумно и замолчала. Они шли, скрипя колесиками сумок по насыпной дорожке с гравием. Произошел ремонт тротуара. Сумки даже волоком выкручивали руки, у новенькой тем более – резина с колес слетала. Она при каждом шаге прядала ушами, ныряла головой вниз непроизвольно. Пацанская стрижка – пепельная от верха, черный затылок, – взлетала на ветру, шла веером. А вот складка у рта – значит, немолодая. Сколько ей – тридцать? Тридцать пять? Старовата. Куртка тоже пацанская, велика ей, но не рэперский заход, а бедность, сразу видно.
– Комплексовать не надо. Я подскажу. Если что, спрашивайте Хазова.
– А по имени?
– Имя довольно сложное, Пантелеймон. По фамилии лучше.
– Спасибо тебе… Хазов. Ты всегда в первую смену развозишь?
– Ага, учусь во вторую на юрфаке.
– А я тоже в первую, мне уроки делать. Мы – в третьем.
Хазов прикинул – лет девять-десять. Если в восемнадцать родила, то ничего, нестарая.
Они подошли к овощной лавке, и Алфеева быстро отоварилась – два килограмма картошки, лук, польские яблоки, квашеная капуста. Потом пошла относить, и Хазов ей слегка помог. Все-таки не одной катить сумку на пятый этаж. А потом еще подождал, пока она с чеками разобралась, на кухонном столе в тетрадочку записала.