Автомобиль сделал небольшую петлю по двору и остановился на дорожке перед парадным входом. К нам тут же подскочил молодчик в черном костюме и вытянулся, открывая дверь перед Германом Платоновичем.
Я растерялась: должны ли открыть двери мне? Решила, что сейчас я самостоятельная феминистка, и будет жутко неловко, если дверь мне не откроют – буду до ночи сидеть в пустой машине, хлопая глазами. Может, это только перед аристократами делают, а я аристократом даже не пахну… Хотя, секундочку, я понюхала свой рукав – немножечко пахну! Хорошо притерлась.
Я втянула воздух полной грудью и почувствовала, как сад вокруг особняка благоухает. Это было неожиданно, ведь за воротами, на улице, пахло асфальтом и пылью, там было душно и грязно, и не было даже намека на цветочную симфонию, что так сладко разлилась по моим легким. Если мне все это кажется, то обонятельные галлюцинации стали для меня качественно новым уровнем!
Когда я выбралась, Граф уже стоял рядом и снова предлагал мне свой надежный локоть. Даже если я сделала что-то не так, он не подал виду. Мы поднялись по низким широким ступеням к тяжелой резной двери особняка.
– Егор, проводи Киру в отдел кадров, – Граф снял мою ладошку со своего локтя нежно похлопав по ней. – Кира, ничего не бойся! Егор о тебе позаботится, он уже получил полные инструкции.
Прекрасный мужчина развернулся, элегантно махнув своей изысканной тростью, и бодрым шагом спустился с лестницы. Он вновь уселся в свой автомобиль, унося с собой ореол сказочности и таинственности. Аромат его парфюма еще немного витал в воздухе, но вскоре растворился, оставив лишь легкое воспоминание.
Я стояла в растерянности, с легким привкусом обиды, по моим ощущениям, Граф был обязан оставить мне хотя бы кулек конфет. Но праздник завершился, а маленькая девочка в моей душе требовала продолжения.
Мужчина, которого Граф назвал Егором, открыл тяжелую дверь и придержал ее для меня. Мы вошли в прохладную тень, и я по привычке понюхала воздух, пытаясь уловить атмосферу незнакомого помещения.
В просторном холле пахло вишней и свежераспиленным деревом. Этот запах показался мне неожиданным, слишком уютным для такого учреждения. Если, конечно, старинный пафосный особняк можно назвать учреждением, но Отдел – это учреждение, скорее всего, вне зависимости от здания. Моя логика казалась мне непробиваемой. А слово «учреждение» слишком сильно ассоциировалось с другими словами, такими как «бюрократия», «серость» и «пыль». Его произносить было неприятно, будто собрали все самые острые буквы в одно слово.