«Своими рисунками на лице, равно как и обычаем абортов и детоубийства, майя выражали все тот же ужас перед природой. Их искусство провозглашает высочайшее презрение к глине, из которой мы слеплены, в этом смысле оно граничит с грехом»7.
Для чего я привожу этот отрывок из повествования Леви-Стросса? Потому что он подмечает, что у людей есть стремление подчеркивать свою цивилизованность, которую обязательно противопоставляют животному миру, не подверженному культуре человека воздействию. Ужас перед природой есть ужас от мысли, что можно не обладать способностью изменяться, творить.
Наблюдая за описанными антропологами мирами племенных культур, складывается впечатление, будто попадаешь в девичью комнату, где разложены многочисленные палетки, расчески, помады, и перед зеркалом девушки наносят себе узоры тенями, кисточками и румянами. Этим они создают культуру украшения – культуру современного человека, всегда стремящегося к изменению всего, но начиная со своей наружности, что неподвластно животному, не обладающему сознанием. Из века в век люди украшали себя. И мысль антрополога о грехе, связанном с дикостью нашего тела, с его животной сутью, и избавлении от него через культурные ритуалы – действительно является подтверждением того, что украшение тела, его изменение нам, людям, жизненно необходимо.
Возвращаясь к истории появления слово «тату» в Европе через путешествие Джеймса Кука и привоз татуированного с ног до головы полинезийца – Великого Омаи, можно заключить, что слово «рисунок», которым обозначал «тату» Кук, является по сути в русском языке этимологически связанным с немецким словом «риззен», «чертить», есть по сути схема жизни расписанного человека с тату, письмо о его связи с его обществом. На приведенных примерах мы с вами достоверно убедились, что для каждой человеческой культуры психологически нормально испытывать к чужой незнакомой культуре неприятие, воспринимать как недоразвитую экзотику ее самовыражение, а также считать только свою культуру самой лучшей: европейское общество встретило полинезийца с надменным чувством превосходства, абсолютно такими же воспринимались в племенных полинезийских культурах белые европейцы – ущербными и некультурными людьми.