– Прямо замок с привидениями, – хмыкнула Агата, светя на картины в тяжелых рамах.
В эту секунду мой фонарик мигнул несколько раз и погас.
– Вы это видели?! – от волнения у меня даже голос сел.
Я пощелкал кнопкой – фонарик загорелся, но светил еле-еле.
– Сто раз тебе говорили: заряди батарейки, – сестра усмехнулась и посветила мне прямо в лицо, ослепив.
– На кухне наверняка должны быть свечи, – мамин голос начал удаляться.
Я потер глаза, едва не врезавшись в пыльную бархатную штору, закрывающую окно. Мама с сестрой ушли вперед, но у меня вдруг появилось очень четкое ощущение, что мне в спину упирается чей-то пристальный взгляд. Прямо как тогда, из леса. Я направился вслед за уплывающим Агатиным фонариком. На выходе обернулся, но не увидел ничего, кроме темноты гостиной.
В кухне, переходящей в столовую, мама уже поставила на длинный стол витой подсвечник с несколькими рогами, в которых горели свечи. От их пламени на стенах, потолке и даже на наших лицах извивались тени.
– Плита газовая, – сообщила мама. – Так что готовить можно.
– Интересно что? – с сарказмом поинтересовалась Агата и подошла к холодильнику.
Без магнитов, наклеек и записок типа «Агата, помой посуду» с накаляканным поверх «Васина очередь!!!» он казался голым. Сестра распахнула дверцу и повернулась к нам – внутри холодильник был таким же пустым, как снаружи.
Я устало сел за стол. Тоскливо поцарапал ногтем гладкое дерево. Раньше – дома – на кухне всегда пахло чем-то теплым и вкусным. Здесь, как и во всем остальном доме, пахло холодом и сыростью.
– Может, пиццу закажем?
– Если в этой дыре и есть доставка, – Агата фыркнула, игнорируя мамины укоризненно поджатые губы, – то только местная. И даже если бы мы знали ее телефон, она уже по-любому не работает.
Я застонал и уронил голову на стол. Раздался гулкий звук.
– Вот это пустая башка, – расхохоталась сестра, но сквозь ее смех снова, на этот раз настойчивее, донесся тот же звук. Я резко выпрямился.
Кто-то стучал во входную дверь.
На крыльце стояла самая странная парочка, которую мне когда-либо доводилось видеть. Обе тетеньки были одинаково старыми, но на этом их сходство заканчивалось. Одна была худой и высокой, вытянутой вверх, как копье на рисунках в «Монстрыцарях». Вторая скорее походила на щит на коротких ножках.
Мама ахнула, впустила их в дом и тут же обняла одну за другой. Мы с Агатой недоуменно переглянулись.