Решив пощупать диван вокруг себя, я обнаружил лежащий рядом со мной кусок синего крепкого троса, по ощущениям отрезанного из альпинистского снаряжения.
– Это ты принёс?
– Трупы не ходят, Сергей.
– А я…
– А ты труп?
– Я жив.
– Ненадолго. Петля ведь рядом с тобой лежит, верно?
– Это не…, – я посмотрел на кусок троса. Он был уже красиво связан в элегантную петлю. Оставалось только привязать её, надеть и затянуть.
– Мы ведь не снаружи, верно?
– Мы по ту сторону зеркала.
– А точнее?
– Мы видим то же, что и он, но… – Кирилл кивнул в центр комнаты. На крюке в потолке уже висела откуда-то взявшаяся аккуратно связанная петля.
– Получается, я навряд ли что-то изменю?
– Изнутри зеркало разбить сложнее, чем снаружи. Да и мы только наблюдатели, хоть и твоего разума.
Я снова осмотрел комнату. Внезапно я обнаружил, что не знаю почти ничего об этом месте и в принципе о себе.
– Он отошёл за стулом, я предполагаю, – произнёс Кирилл.
– А как это – рождаться?
– В моём или твоём плане?
– Как тебе удобно.
– Никак. Смерть интересней. Тебе не важно, ты всё равно выдумка.
– А ты?
– Я уже мёртв.
– А мы сейчас умрём или родимся?
Кирилл примолк. Незаметно под петлёй уже появился стул; стало страшно. Спустя мгновение на шее появилось странное ощущение какого-то веса, после чего петля на крюке затянулась, а с ней и усложнилось дыхание.
– Но, в отличии от тебя, я хотя бы не в своём разуме.
Когда отлетел стул, я стал задыхаться, Кирилл же до сих пор сидел рядом.
– Я хотя бы не чувствую то, что я делаю там.
Тело стало дёргаться; я прилип к дивану. Голова резко закинулась к спинке; дышать стало невозможно.
– Если путь зависит от конца, то без конца от пути уже ничего не зависит, – с усмешкой произнёс Кирилл, после чего встал и вышел из комнаты.
Я задохнулся. Серая пыль, освещённая лунным светом, методично перелетала с одного края луча на другой, словно переходя дорогу, одновременно с этим поблёскивая и переливаясь в красках лунного свечения.
II. Ночь
Луна уже воцарилась на небе, и цикады с расстановкой начали свой концерт. Летняя ночь была удивительно тёплой по сравнению с прошлым годом и отдавала сухим воздухом, пропитанным автомобильным дымом и дымом недавно сгоревшего ТЦ. Я сидел на скамье и попивал кофе из термоса, наблюдая за спокойным течением звёзд, иногда переводя взгляд на мошек, круживших вокруг стоящего рядом фонаря. Небо было чистым, и луну было отчётливо видно. Её освещённая первая четверть ярко сияла, наполняя ночь синим светом. Иногда подувал ветерок, а за ним и листья оживлялись в лёгком шелесте. Где-то мигали фонари, озаряя поддавшеюся освещению часть парка мимолётным светом; где-то за периметром участка скамеек и аллей моментами шумел окружавший его город. В общем и целом, ночь была удивительно успокаивающей.