Вскоре приехали к храму, величественное здание в виде конуса было отделано снаружи цветной лепниной, а на верхушке красовалось солнце. Амелия заметила, что все отвлеклись на скандалящих у храма мужчин, и помчалась прочь, хоть в накидке неудобно бегать. Дядя быстро поймал её и стиснул в объятиях.
– Ты опозорить мою семью решила, ублюдочная? Ещё одна такая выходка и я лично раскалённую кочергу в твой зад воткну. Пошла внутрь, тварь, – тихо, но грозно шикнул Валид.
– Не надо так с ней, вы только больше пугаете, я сама с Амелией поговорю. Идём, милая.
Надима взяла за плечи и повела в храм, Амелия ничего не могла разглядеть из-за слёз, всё расплывалось перед глазами. Она уловила коридор из ширм. Надима отодвинула одну створку и завела в комнату. Тут не было окон, а под потолком горела причудливая люстра.
Надима сняла с девушки накидку и усадила в одно из кресел у журнального столика, налила воды в стакан и подала. Потом она села на корточки и вытерла платком слёзы со щёк Амелии.
– В этой комнате плакало на своей свадьбе не одно поколение девушек. Это правильно, ведь мы уходим из родительского дома, чтобы принадлежать мужу и его семье. С родными расставаться больно, но ты обретаешь возможность для нового счастья, рождения детей и любви. Тех, кто пытался сбежать, наказывают строго, от них отрекается семья и смывает позор кровью. Поэтому советую тебе смириться со своей судьбой. Дороги в ту страну, где ты родилась, у тебя больше нет.
Амелия напилась воды и постаралась успокоиться. Надима заявила, что ей сообщили о прибытии жениха. Через десять минут всё начнётся.
– Стой смирно, когда будут наносить тату, рисунок не должен быть смазанным, это плохая примета, – сказала женщина и села в соседнее кресло.
Вскоре над входом загорелась красная лампа. Надима помогла надеть накидку и повела на выход за руку. Звучали протяжные песни, похожие на молитвы, девушка вышагивала как жертвенный ягнёнок на привязи. Женщина втолкнула её туда, где впереди не было заграждения, а сама встала рядом.
Амелия увидела за перегородкой высокого мужчину, судя по силуэту он был нетолстый. Жених даже не повернулся, стоял как памятник самому себе. Девушка решила на него не смотреть, тем более что Надима прошептала, чтобы она начала молиться.
Амелия не умела, она не принадлежала к местной религии, поэтому просто сложила ладони вместе, как подсказала женщина. Храмовник в белом балахоне с серебряной вышивкой ходил с какой-то круглой штукой, где горело несколько фитилей. Он окуривал сладко пахнущим дымом и бормотал молитвы, потом переходил к жениху, так повторялось несколько раз.