Я пристёгиваю глушитель, опускаю маску и выхожу. При выходе встречаю майора НКВД и козырнув выхожу. Перебегаю открытую площадку и залезаю на крышу сарая. Меня не видно с въезда и из конторы. С конька смотрю через прицел на парочку у мотоцикла. Один сидит в коляски и как бы от скуки крутит пулемётом. Вот он привстал и прижал приклад. Беру его плечо на прицел и стреляю. Пулемётчик валится из коляски. Передёрнув затвор прострелилила плечо второму. Выскочившим со склада бойцам жестами показываю связать и обыскать. Никитин сообразил первым.
Спрыгиваю с сарая и тихо вхожу в контору. Показываю капитану большой палец и без разговоров бью майора прикладом в голову. Тот падает.
– Не наши это.– говорю я и начинаю стягивать с майора гимнастёрку, а потом сапоги.
Под сапогом нож в ножнах закреплённых на ноге.
– Я себе возьму?– почти утвердительно спрашиваю капитана.
Он и лейтенант сажают лже майора на стул и привязывают.
– Так с чего взяла, что не наш? Может просто дурак?– говорит лейтенант.
– Сапоги глянь и гвозди со своими сравни. Плюс его люди уже собирались ребят на складе из пулемёта покрошить.– говорю я.
– Шляпки квадратные. Что с остальными?– кивает лейтенант.
– Пулевые ранения плеча. Говорить смогут, стрелять вряд ли. Это похоже старший, или тот где то рядом. Надо этого колоть.– говорю я рассматривая нож.
Лейтенант наливает стакан и плещет в лицо лжемайору.
– Да вы, все с ума посходили. Да я вас в лагерную пыль. Да я вас к стенке поставлю.– начал он разорятся.
– Осилка нет, нож подправить?– спрашиваю я спокойно.
– За баком для воды посмотри.– говорит капитан.
– Вы, меня не слышите?– разоряется лже майор.
Я выхожу.
– Слушай сюда, пока она ножом занята, тебе лучше говорить начать. Потом она тобой займтся и мы даже мешать не будем. У неё всю семью в Польше немцы убили, на её глазах. Я её еле удержал тогда, так она ночью отделение, что их убило, вырезала. Знаешь, что она мне в подтверждение принесла? Их глаза. Просто в платочек завернула. Обычно спокойная девочка, но как немца или их агента чует, всё считай человека нет, мы обычно добиваем из сострадания. И что поразительно, не ошибается никогда.– говорит лейтенант.
– Вы издеваетесь?– спрашивает лжемайор.
– Да я всё б отдал, чтоб она нормальной стала. Так, что у тебя минуты две. Потом лично я у ребёнка игрушку забирать не буду. А ты?– спросил он капитана.