Хлыщ бодро поднялся в стойку: глаза горят, щеки красные. Ба! Как же это я сразу не заметил – это же не хлыщ никакой, а доктор в халате белом, а не в пиджаке, как моему потерпевшему уму привиделось. Старики, значит, не родители ему – пациенты. Причуды моего восприятия цветов и предметов после ранения сыграли со мной злую шутку. Но давать заднюю не люблю, видя настрой доктора предложил совсем как дворянин прежних времён, ну почти, вышло само-собой, не специально:
– Хочешь удовлетворения? Пожалуйста. Всегда готов. – Прозвучало, надеюсь, иронично, может он поймёт и не захочет продолжать.
Запыхтел наш доктор снова, со стороны могло показаться, что он от страха задрожал, ан нет – просто часто задышал.
– Пойдём! – заявил доктор. Не ожидал, не ожидал от него такого, молодец. Посмотрим, что дальше будет.
Оставил я сумку с вещами на сидушке, ботинки задвинул под сидушку и пошёл за доктором. Интересно, а куда он меня ведёт? Махаться в тубзик? Судя по его виду, дрался он, если вообще дрался, последний раз в младшей школе. Ему только интеллигентских очков не хватало до полной картины укоренившегося в народном сознании штампа о таких субъектах.
Так, повернули налево, пошли вглубь здания, запетляли. Правильно, больница наша – это лабиринт, в котором доктор, оказывается, ориентировался отлично. Настолько отлично, что я потерялся – перестал соображать, где мы находимся. Наворачивали круги, наворачивали и вышли в вестибюль, к выходу на улицу. Вот тебе и на! Не знал я этого пути, а доктор знал, видать, не новичок. Народ шастает туда-сюда – день посещений больных – родственники, друзья, активисты пришли проведать героев (госпиталь-то военный), несут выздоравливающим горы вкусной еды и теплую, искреннюю заботу в сердце, что важнее. Доктор шмыг за турникет, я за ним, а он развернулся и к стеклянной будке, где охранники бездельничают. Ну, тут я догадался, куда он меня вёл – не на честную драку – это точно. Я ему вдогонку только и успел сказать:
– Да ну брось, ты серьёзно?
А он, конечно, серьёзно, такие типы всегда серьёзны. Не отвлекаясь на меня, он охранникам:
– Видите, вот этого? – И на меня пальцем тычет. – Больше его к нам не пускайте.
Тут меня опять слегка (слегка! заклинило: я к нему, а он так ловко вильнул и за спинами рослых охранников спрятался, увидал, значит, в моей перекосившейся физиономии недоброе. Ну, в общем, меня вывели. Спорить, доказывать, что я пока ещё пациент, не стал. Не видел смысла. Я поступил по-другому. Естественно, хотелось устроить махач, навести справедливость. Но зачем мне эти приключения? Не успел выписаться и – ага!