в которой Ноэль ссорится с двумя подлянками
и получает больше вопросов, чем ответов
– Бегите!
Голос Грохана ударился о невидимые своды катакомб и обрушился рокотом на макушки всех тринадцати учеников. Повторять дважды было не нужно никому, кроме Ноэля, ноги которого, казалось, прибило свинцовыми гвоздями к полу. Он не мог отвести взгляда от незнакомца, чье лицо все так же было спрятано под широкими полями шляпы. Краем уха он слышал грохот чужих ног вверх по лестнице, но, как ни старался, так и не мог стряхнуть с себя оцепенение. Словно почувствовав взгляд, незнакомец стал медленно поворачивать голову в его направлении, и бескровные губы растянулись, вроде как их обладатель пытался улыбнуться, да запамятовал, как это делается. Бесцветный, лишенный эмоций голос где-то глубоко в сознании Ноэля произнес:
«Расскажи мне, Учитель… Какой он?»
Волосы на затылке Ноэля зашевелись от ужаса. Холодный липкий пот струился по спине, а язык приклеился к гортани.
– Ноэль! – окрикнул его Грохан, и по запястью будто полоснуло бритвой. Ноэль вздрогнул и обнаружил Фурлиха, который вцепился ему в рукав, прокусив и кожу до кучи, и тащил к лестнице. Ноэль открыл было рот, чтобы ответить Учителю, но что-то сильно боднуло в спину, и он буквально полетел в направлении ступеней, едва успевая при этом переставлять ноги. Уже на лестнице он все же обернулся, непозволительно замедлившись и отставая от спасающихся однокурсников на добрый пролет, чтобы посмотреть вниз. Грохан и странный господин, появившийся из ниоткуда, продолжали стоять напротив друг друга. А вот цветочно-легкомысленный гроб был плотно накрыт крышкой. Достопочтенный господин Хивер, похоже, предпочел скрыться с места событий. Ноэль топтался, не зная, как поступить, но тут светильники на стенах стали меркнуть, а Ноэля снова толкнуло в спину, заставляя буквально взлететь по ступеням к спасительному свету. Последним за улепетывающими студентами в закрывающуюся дверь прыснул Фурлих.
– Помоги! – заскрежетал зубами он, упираясь короткими лапками в деревянную створку и показывая глазами на задвижку.
– А Грохан? – возмутился Ноэль, прежде чем задуматься о том, почему, собственно, защищает учителя, весь смысл общения с которым сводился к попыткам избежать наказания за новую каверзу.