Диана сделала большой глоток чая и посмотрела на него во все глаза:
– Ну и как теперь прикажешь жить, зная, что тебя зовут Джек?
Он рассмеялся.
– Я не ожидал. От него в смысле. Но каким-то дополнением он привнес игру настоящий смысл. Я хочу сказать, тебе не стоит переживать из-за потери работы, если ты по этому поводу так переживала.
“Ты не можешь меня понять,” – думала Диана. Ни одна осязаемая цель в мире не могла бы дать столько мотивации человеческому существу, сколько даёт страх. И пока одни боялись смерти, а другие остаться непризнанными, Диана боялась одиночества. Она не включала в это понятие физическое одиночество. Материальная самодостаточность была её сильнейшей стороной. Но интеллектуально она чувствовала себя комфортно только рядом с Питером. В её глазах и мыслях то, что носило оттенок “нормальности”, также помещалось в граничные значения мировоззрения Питера Пэна. Проблема была в том, что сам Питер отнюдь не нуждался в эксклюзивных правах на чью-то “нормальность”. Чувство одиночества не парализовало его так, как Диану. Он не искал в ком-то родственной души так, как это делала она. Питеру было достаточно довольствоваться общим фоном обожания. “Общим фоном обожания,” – повторила про себя Диана, поднимая взгляд на Кучера. Она встала, обошла стол и вплотную приблизилась к Кучеру, лицо которого отразило одновременно и радостную растерянность, и неверие в происходящее. Наклонившись, она поцеловала его. В мгновенье до поцелуя он успел рассмотреть лишь её чётко очерченные брови, поэтому сейчас, когда он наконец-то дождался прикосновения её губ, думал не о том, сколько раз он прокручивал у себя в голове желание этой, сродни чуду, близости, а рассуждал о том, насколько велика вероятность того, что те инженеры, которые ещё каких-то тридцать лет назад выводили на миллиметровке сложные многоуровневые схемы машин, самолётов и кораблей, теперь подались в бровисты и с профессиональной точностью подгоняют под точеные женские лица идеальную форму бровей. Диана прервала поцелуй и выжидающим, жаждущим восхищения взглядом посмотрела на него. А затем сказала:
– Питер спит на диване, но это не значит, что в его коробке без стен нет маленькой уютной спальни.
Она потянула Кучера за собой и тот послушно пошёл за ней, с усилием прикусывая язык, с которого так и норовил слететь вопрос: “А откуда ты знаешь, где спит Питер?”