– Ты искала таблетки? Нельзя принимать больше одной. Не все организмы переносят это вещество. Я рада, что ты смогла пережить первый прием. – Мама нервно улыбнулась, а затем быстро вернула прежнее выражение лица. – Это уже хороший результат.
– А если бы я умерла?
– Но ведь не умерла. Я хорошо тебя знаю. Твой организм уникален, я же сама его создавала! – с воодушевлением произнесла она, и лишь ее дрожащие руки выдавали волнение, нарушившее внутренний покой в ее тихой гавани.
– Уникальный? В каком смысле «уникальный»?
– Каждый год втайне от королевских лекарей я делала тебе инъекции. Ты же не думала, что это обычная процедура?
– Что ты со мной сделала? – с ужасом глядя на маму, произнесла я и сделала шаг назад.
Знай я о ситуации чуть больше, то точно поблагодарила бы маму за то, что она всегда старалась помочь мне. Но сейчас я и не думала рассыпаться перед ней в благодарностях: я хотела огрызаться, ведь в мое тело бессовестно вмешивались.
– Я создала уникального ребенка. Ты не просто переживешь эксперимент, ты станешь сильнейшей из всех. Я делаю все ради тебя, моя девочка!
«Моя девочка». Мама не называла меня так уже много лет. Я не могла поверить, что эта женщина – тот же человек, который когда-то любил меня. Воспоминания из детства все еще противоречили ее словам, доказывая, что она не могла так со мной поступить. Однако… С тех пор как мне исполнилось десять, мама делала мне уколы. Неужели все это время она видела во мне не дочь, а лишь подопытную крысу?
– Ты хоть когда-нибудь любила меня? Отвечай честно! – обиженно закричала я.
Она никогда не понимала и не одобряла моих всплесков эмоции.
Тем не менее я знала ответ. Эта женщина неустанно помогала мне, но я все равно продолжала сопротивляться. Родители избаловали меня, и, возможно, я не до конца понимала, как мама рискует, рассказывая о своем решении.
– Я и сейчас тебя люблю, глупышка. – Она подошла ко мне и прижала мою голову к своей груди, как делала в детстве, когда я грустила. Но я оттолкнула ее.
Почему я просто не могла быть хорошей дочерью?
– Не смей ко мне прикасаться! Отец знает, что ты со мной сделала?
Что же такого она сделала? Спасла меня? Мне хотелось ударить себя за то, что я упорно говорила не те слова и продолжала грубить.
– Нет, но он и не должен знать. Тебе не следует доверять ему, – предупредила она.