Ольмирис взял переговоры на себя, протягивая молодому старцу письмо от восьмого короля Светлых. Тот прочел свиток, задумчиво хмыкнул и повернулся к Вилете:
– Кто же эта прекрасная полуэльфийка?
– Во мне лишь треть благословенной крови, уважаемый…
– И она моя супруга, – многозначительно добавил Ольмирис, беря девушку за руку и ненавязчиво показывая их брачные браслеты.
– Да уж вижу… Ладно, проходите. И конягу вашего приведите в порядок. Смердит уже…
– Чего это он? – удивилась посланница богини, когда они отошли подальше от толпы. – Кустика я только вчера помыла и даже расчесать умудрилась. Да еще смотрел так, словно мы не прелюбодеи какие-то…
– Давая Обет Безбрачия, Знающие, в целом, презирают всех жен, мужей или просто влюбленных.
– Одиноко им, наверное, вот и завидуют чужому счастью.
– Полагаю, эта неприязнь взаимна.
– Куда мы теперь?
– В ближайший город. На магический рынок. Меня уже ждут.
– Разве пришло послание?
– Я чувствую всё, что касается меня…
– Эльфы – удивительный народ, – восхитилась Вилета. – Какими потрясающими возможностями вас наделила Судьба!
– Мы, безусловно, благодарны Матери Природе. Однако ее щедрые дары для нас привычны и совсем не удивительны. Вот почему у Темных и Светлых так много изощрённых обрядов буквально на все случаи жизни. Чтобы не сойти с ума от собственного совершенства… У людей век короче, но неизмеримо ярче…
– И, увы, кровавее. Человек склонен искать неприятностей или врагов везде, где появляется. Написано столько жутких книг о конфликтах людей и с Царством, и с Колдорном…
– Да, еще мой дед убивал людей, – вздохнул Ольмирис. – Однако, милая Лета, ты слишком строга к человечеству. У вас есть неоспоримое преимущество – желание жить и наслаждаться этим. У эльфов всё существование сводится к трепетному Служению Природе, Двенадцати Владыкам и народу. Из-за бесконечного Созидания во благо всего мира, у нас остается слишком мало времени на себя, для Любви к себе, понимаешь? Поэтому эльфы чаще всего упрямы и прямолинейны, даже заносчивы порой. Хотя и стараются взращивать внутри лишь разумное, доброе, вечное.
– Да, вам тоже живется непросто. Что ж, в путь. Однако прежде угостим Кустика его любимой сладкой морковкой.
– Да-да, разумеется, – рассмеялся Ольмирис. – А то эти голодные глаза еще долго будут являться мне во сне.