Но мне было тринадцать лет. Что тринадцатилетнему ребенку делать с тысячами долларов? Я не знала, как тратить деньги. По крайней мере, тогда.
После похорон мать исчезла на несколько дней. Я думаю, что она отправилась в заведение под названием «У тети Лизы», потому что вернулась в красном пальто и чулках до колена. «У тети Лизы» – это стриптиз-клуб, я погуглила.
В ту ночь я спала в кровати отца. Мне хотелось почувствовать то, что чувствовал он, чувствовал каждую ночь, когда просыпался и ненавидел жизнь так сильно, что травил себя изнутри.
Я была такой плохой? Я была трудным ребенком, о котором было сложно заботиться? Мне слишком много всего требовалось? Я была приставучей? Слишком слабой?
Его комната была темной и мрачной, на этих стенах и в каждом углу встречались разные оттенки синего. Темно-синие шторы, постельное белье цвета индиго, облупившаяся краска цвета еловой хвои.
Синий – счастливый цвет? Я больше не могла сказать. Отец был болен, но его страдания закончились. Горько-сладкая дихотомия в некотором роде.
Я заснула, раздумывая над тем, кто я. Кем я хочу стать. Чего я хочу добиться. Я закончу так, как мои родители? Один мертв, другая балансирует между дыханием и бездыханностью.
Я не выбрала ни один из этих вариантов.
Я выбрала Блю.
В тот день часть меня умерла.
Ее звали Беатрис Луиза Хендерсон.
Старшие классы
средней школы – четыре года назад
Через полгода после того, как я изменил свою жизнь, я пригласил Райли Монтгомери на выпускной бал.
Люди недооценивают то, как ваше тело может измениться за полгода.
Полгода – и благодаря лечению аккутаном [8] мое лицо наконец очистилось от угрей.
Полгода я работал над собой, над всеми частями своего тела, до потери сил.
Полгода я носил прозрачные зубные пластины для исправления прикуса.
Полгода мотивационных подкастов.
Полгода я избавлялся от тощего долговязого куска дерьма, которым был.
Полгода – и я получил девушку своей мечты.
Помню, как впервые увидел, что Райли заметила меня. Я только что закончил тренировку, и ко мне подошли спустившиеся с трибун Райли и ее подруга Марла.
– Ты сегодня классно играл, Джейс.
Я даже не думал, что она знает, как меня зовут. Но она знала и разговаривала со мной.
– Спасибо. Завтра вечером мы снова играем. Хочешь прийти?
Ей понравилось, что я ее пригласил, а я наслаждался новой уверенностью, которую нашел в себе. Старый Джейс никогда не смог бы разговаривать с Райли Монтгомери. А Райли Монтгомери никогда не стала бы разговаривать со старым Джейсом.