Точно, богачка. Такая и на приличные чаевые не поскупится.
– Я смотрю, вы бронировали обычный номер, – небрежно проронил администратор. – Знаете, если честно, это не самый лучший вариант: окна выходят на трассу, и там, мягко говоря, шумновато. Да и вообще… – Он двусмысленно помолчал, предоставив гостье возможность додумать, что там не так. – Может, возьмете улучшенный стандарт? Он немного дороже, зато тише – окна смотрят во двор. Есть мини-холодильник, телевизор…
– Давайте! – прервала его Анжелика, нетерпеливо постукивая пальцами по стойке ресепшн.
Да, похоже, дамочка вся на нервах.
Довольный ее согласием, администратор поскорее завершил регистрацию.
– Ваш номер двести пять, второй этаж, налево от лестницы. Вам помочь донести багаж?
Гостья покачала головой и, кажется, теснее прижала саквояж к себе.
– В номере есть стационарный телефон? – спросила она. – Мой мобильный разрядился, а мне нужно срочно позвонить.
– Да, набирайте через восьмерку.
Забирая ключи, Анжелика наклонилась вперед, и в нос ему ударил пряный, слегка горьковатый аромат ее духов.
– Если меня будут искать… – понизив голос, произнесла она, – …давайте сделаем вид, что меня тут не было.
Она положила на стойку несколько крупных купюр.
Администратор сунул щедрые чаевые в карман.
– А разве вы здесь были? – подмигнул он.
Анжелика не улыбнулась. Еще раз оглянувшись на дверь, она поспешила к лестнице, ведущей на второй этаж. Тугие светлые локоны подпрыгивали на спине в такт ее быстрым шагам.
Выудив из тумбочки припрятанный Playboy, администратор принялся рассеянно листать помятые страницы. Взгляд скользил по полуголым девицам, в то время как мысли то и дело возвращались к таинственной гостье. Обычно в их отеле селились водители да влюбленные парочки, которым все равно где – лишь бы уединиться. Но эта… Появилась тут словно бабочка, случайно залетевшая в деревенский сортир. И каким только ветром ее занесло?..
Не в силах побороть зудящее любопытство, администратор отбросил журнал, решительно встал и пошел к лестнице, по пути прихватив пару бутылок воды. Приближаясь к номеру двести пять, он прислушался – ни звука – и подкрался еще ближе. Половицы внезапно скрипнули. Он замер, затаив дыхание.
В глухой тишине донесся встревоженный женский голос, почти не заглушаемый тонкой «картонной» дверью: