В начале восьмого из стеклянных дверей метро вынырнула Клара, прижимая к пальто букет ярко-желтых тюльпанов, их закрытые бутоны выглядывали из-под бумажной обертки, будто пугливые канарейки.
Марк шагнул навстречу и прижал Клару к себе. Ее мягкие темные волосы пахли грейпфрутом и щекотали кожу щеки, и он вдруг подумал, что не хочет вспоминать ни о трупах, ни о работе. Нужно только пережить этот визит в гости, и они наконец насладятся друг другом.
Дождь кончился. Не спеша они дошли до обычного панельного дома и поднялись на лифте на последний, двенадцатый этаж. Перед металлической тамбурной дверью Клара сунула Марку цветы и нажала на кнопку звонка. Полминуты спустя на пороге появилась невысокая кругленькая женщина с белыми, словно вата, кудрявыми волосами. Две глубокие бороздки по бокам рта придавали лицу скорбное выражение, однако оно тут же исчезло, стоило хозяйке заулыбаться при виде гостей.
– Клара, Марк! Боже, как я рада! Проходите скорее. Клара, выдай гостю тапочки… Нет-нет, берите, у нас холодный пол… Кстати, я – Валентина Ивановна! – Она вытерла маленькую пухлую ручку о фартук и протянула ее Марку, удивив крепким, почти мужским рукопожатием. – Ах, мои любимые тюльпаны. И от самого Марка Асимова! Боже мой, да что ж я вас все в коридоре держу?! – И Валентина Ивановна наконец повела всех в гостиную.
Посередине комнаты во всем своем великолепии стоял огромный обеденный стол. Белоснежная скатерть едва угадывалась под обилием тарелок с разными блюдами. Марк ощутил, как желудок тут же свело от запахов: сервелат, оливье и, кажется, копченая скумбрия.
– А на горячее у нас утка с яблоками! – объявила Валентина Ивановна, и Марк покорно уселся за стол.
Пока хозяйка обхаживала гостя, постепенно увеличивая гору еды на его тарелке, он разглядывал обстановку. Евроремонт из двухтысячных: пестрые обои, массивный бежевый диван из кожзама, сервант цвета красного дерева, где за стеклом громоздилась посуда и хрустальное советское прошлое. На стенах висели простенькие пейзажи и черно-белый фотопортрет хозяйки в молодости.