Мама, бросив случайный взгляд вниз, немедленно заметила изменения в цветовой гамме пострадавшего гольфика. После чего разверзлись небеса и на кудрявую шатенистую голову автора, тогда ещё носившего длинные детские кудри (их постригли прямо перед школой), обрушились такие громы и молнии… Мама при этом говорила тихо и сдержанно, отчего становилось ещё страшнее. 55 лет прошло, до сих пор, как вспомнишь, мороз по коже продирает. Вот после этого автор ни разу больше не чесал обутой ногой другую. Навеки закаялся. Только рукой. И никогда ни за что, по части нечаянного беспорядка в одежде не ругал ни детей, ни внуков. Поправить, поймав, если удастся – да, но ругать, ни в коем случае. Исключительно долгоиграющий эффект дала та, давняя мамина выволочка…
* * *
Самые вкусные хинкали в жизни до сих пор ем в Москве, в кафе «Южное», на улице Гарибальди (именно там – их два, но второе поругивают). Впрочем, там, в «Южном», на Гарибальди, много чего грузинского, вкусного и аутентичного. По крайней мере, пока. Самые вкусные картофельные клёцки – ньокки (со сморчками), на Новой Риге, в ресторанчике «Смузи и кофе», расположенном в холле торгового центра «Хофф» (хотя их недавно там перестали готовить). Самую вкусную закрытую пиццу – кальцоне, с сыром, а точнее, с несколькими видами сыра, довелось попробовать по дороге в Атлантик-Сити. Самые вкусные морепродукты, в том числе оглушительного вкуса лобстера, к которому подали плошку со смесью топлёного масла и красного перца – в мотеле, на окраине Саванны.
Самую вкусную пиццу – трюфельную, на тонком тесте, делали в Москве, на Профсоюзной, в «Траттории Да Чикко». Потрясающие осьминоги на гриле были в закрывшемся недавно московском «Порто-Мальтезе». Там вообще хорошо готовили – и не только рыбу и морепродукты, но и салаты, особенно «шопский», с сербской брынзой, и десерты – те же профитроли или мильфей с малиной… Почки под сыром были идеальны в давно закрывшейся «Пицунде» на улице Кржижановского. Ну а самая вкусная китайская еда была в подвальчике «ЛуСюнь» на той же улице Кржижановского, когда там ещё совсем трактир был, с простым до обалдения интерьером, дешёвыми ценами, огромными порциями и счётом, написанным иероглифами, – местные китайские официанты писать по-русски не умели ничего, кроме слова «итого».