Петр Иванович начал инструктировать в машине:
– Здесь живет одна бабка, ну или пожилая женщина. Она очень нелюдима, но про ваш дом знает все. Ей мать рассказывала. И еще, она знает все слухи, которые про него распускают и сказки, о которых я вам говорил. Я зайду с вами, а то она вас и на порог не пустит! Пока тут посидите, я позову!
Мужчина вышел из машины и зашел в дом. Маша, почему-то шепотом, сказала:
– Я же говорила, что все про этот дом, выдумки!
Сергей передразнил:
– А что шепотом, селянка? Немцев боишься?
Маша хлопнула ладошкой по плечу парня и сказала уже нормальным голосом:
– Да ну тебя! Мне страшно, до жути! Все эти дома… словно, тут одни ведьмы и вурдалаки живут!
Андрей засмеялся.
– Но вместе с тем, любят прибухнуть и дать интервью!
Из дома вышел мужчина и махнул рукой. На входе в дом он спросил Сергея:
– Деньги есть?
– Есть мелочь, тысяч 15, наверное.
Петр Иванович хмыкнул.
– Мелочь! На эти деньги люди тут месяц живут, а вы «мелочь»! Зажрались вы там у себя в Москве! Значит так, ее зовут Глафира Кузьминична! Зайдете, положите деньги на стол и потом задавайте свои вопросы, ясно?
Сергей пожал плечами и все вошли в дом. Все поздоровались с женщиной, которая сидела за прядильной утварью и пряла. Парень положил деньги на стол и все сели на лавку возле стены.
– Глафира Кузьминична, расскажите пожалуйста все, что вы знаете о том доме?
Женщина помолчала немного и начала рассказывать:
– Я родилась после войны уже, поэтому в то время не могла сама видеть то, что там происходило. Мне рассказывала моя мама. Эта психбольница была построена в 1939, подальше от цивилизации, поскольку некоторые больные были буйные и никто не знал, что от них можно ожидать. Вот и выбрали место в лесу. В то время там и медведи, и волки водились. Сейчас уже и не знаю. Стреляли живность много. Последние хозяина так каждый день, пока самих Господь не «прибрал».
Женщина запнулась, будто вспоминая на чем она остановилась и продолжила:
– Так вот, лечили там этих юродивых, пока война не грянула! Тогда там человек 40 было и еще медики. Немцы пришли, всех убили и сожгли трупы. Там госпиталь фашисты разместили. Только лечить, никого не лечили, а по ночам оттуда доносились страшный рев и крики, аж тут слышно было. Старики говорили, что там открылись врата в «гиену огненную», после того как убили этих божьих больных. Души их не упокоились и ходили по больнице каждую ночь. Но мама говорила другое, что фашисты опыты проводили над своими же солдатами. Что они там делали с ними, никто не знает! Когда наши начали наступать, госпиталь вывезли. Хотели взорвать, но не успели.