Она не встретила меня теплом. Вместо привычного солнечного леса, я оказался в беспокойном, темном и пустынном месте, отчётливо ощущая приглушенный, женский плач. Слезы…
Я слышал как они катились по чьим-то розовым от горести щекам, скатываясь холодными каплями на землю, образовывая небольшой, соленый оазис.
Звук плача был настолько реален, что я вздрогнул, проснувшись в холодном поту. Мое сердце колотилось, как бешеное. Я тут же попытался вспомнить детали: темнота была непроглядной, лишь редкие, тусклые огоньки, словно далекие звёзды, пробивались сквозь густой полог неизвестных растений. Земля под ногами была мягкой, влажной, пахнущей прелой листвой и чем-то горьким, совершенно мне незнакомым. Вместо берёзы, я видел только безликие, изломанные деревья, чьи ветви, как когтистые руки, цеплялись за небо. И плач. Этот душераздирающий плач, наполненный безысходностью и отчаянием, пронизывал меня насквозь. Я попытался приблизиться к источнику звука, но мои ноги словно приросли к земле. Каждый шаг давался с огромным трудом, как будто я бреду по глубокому болоту. Наконец, сквозь тьму, я разглядел Ее.
Она сидела, сгорбившись, на корточках, спрятав лицо в коленях. Ее плечи сотрясались от рыданий, а из-под спутанных, темных волос выбивались отдельные пряди, прилипшие к мокрым щекам. Я не мог разглядеть её лица, но знал, что это она – берёза из моих снов, только… Отчего-то израненная и сломленная. Я хотел подойти, утешить, но именно в этот момент меня сковал страх. Страх не перед тьмой, а перед той невыносимой болью, что исходила от неё. Это была боль не физическая, а душевная, глубокая, пронзительная, словно расколотая на части душа. Тогда я услышал шепот, тихий, едва различимый, но полный ужаса: – Оставь меня… Пожалуйста, оставь меня…
Понедельник. 1 июня. 8.00
Я распахнул глаза, и резко подскочил с кровати, как будто моим лёгким перестало хватать воздуха. Я жадно задышал, и продолжал моргать, пытаясь прийти в себя.
– Какого…
Мой шепот сорвался с губ, но я не договорил, зажмурив глаза в попытке избавиться от событий этого ужасного сна, но от страха мой мозг отказывался соображать что к чему. В конечном итоге бросив это занятие, я сконцентрировался, уставившись в одну точку, рассматривая узорчатый ковер под своей кроватью. Неужели это произошло вновь? Сон, который преследует меня на протяжении последнего месяца, сегодня стал ещё более реальнее, ощутимее что ли. Но, почему же сегодня, он значительно отличался от того, что мне снилось раньше?