– Думаю, в скором времени я отсюда смоюсь, – ответил я, когда он снова натянул перчатки. Я же вытащил кожаные перчатки из внутреннего кармана пиджака. Их ношение было необходимой мерой предосторожности в смешанной компании, но я терпеть этого не мог.
– Немного веселья тебя не убьет, – бросил Буше через плечо, поправляя манжеты. Он оставил меня и присоединился к толпе, болтающей и заискивающей друг перед другом.
Это меня не убьет. В этом-то и была проблема. Это была просто пытка, которая, казалось, никогда не закончится. Но Буше был прав. Я мог бы весело провести время в Сан-Франциско, как только унесу ноги с этой скучной светской вечеринки. Я решил отыскать свою маму и дослушать ее лекцию о семейных обязательствах, чтобы со спокойной совестью покинуть это место.
Я повернулся, чтобы поставить свой стакан на стойку. Снял перчатки и потянулся за бумажником. Бармен посмотрел на крупную купюру, которую я положил в его ведерко. Было слишком легко забыть: то, что нам кажется незначительными суммами денег, для простых смертных значит очень много. В прошлом мы могли бы просто заставить их не задавать лишних вопросов. Но теперь появились новые правила, которые не имеют смысла. Это так похоже на вампиров – изменить поведение, чтобы выйти сухим из скользкой истории.
Но, прежде чем я успел развернуться на стуле, меня окутал стойкий запах.
Запах крови. Но не просто крови. Я ощутил этот запах еще до того, как увидел его обладательницу.
Аромат лепестков роз разносился по залу в стиле Марии-Антуанетты. Жженая карамель и бархатистый фиалковый цвет, нанесенные на горлышко фарфорового флакончика из-под духов. Жар огня, пылающего в камине в венецианском стиле. Сладкий запах миндаля, исходящий от женских бедер, проник в мой нос, заполнив горло. Казалось, что моя жизнь до этого момента была лишена этого аромата, а теперь он в одно мгновение стал ее неотъемлемой частью. Это потребовало от меня больше усилий, чем когда-либо за все прошедшие столетия. Я с трудом сдерживался, чтобы не обернуться и не проследить за передвижениями обладательницы пьянящего запаха. Терпение никогда не было моей сильной стороной. Но если бы я пошел за ней, это означало бы, что она мне интересна, а я не мог допустить подобного.
Ее аромат стал отчетливее, и я мысленно отругал себя за то, что выпил. Мне следовало уехать раньше и избежать всего этого фарса. Было ли это частью планов моей матери? Неужели Сабина Руссо наконец-то добилась своего и заполучила хранительницу, перед которой я не смогу устоять?