– Отлично. – Я вскинул руки, сдаваясь.
Я старался быть вежливым. Пытался предупредить ее. Даже пытался внушить ей необходимость побега.
– Потому что этот человек собирается… убить тебя и обескровить.
Она засомневалась, но, прежде чем я вздохнул с облегчением, задала мне еще один вопрос:
– Зачем ему это делать?
– А почему бы, собственно, ему этого не сделать? – взорвался я. – Разве недостаточно того, что он может убить и обескровить? Нормальный человек уже давно бы сбежал.
– Послушайте, я не знаю, как вам об этом сказать, – медленно произнесла она, – но не думаю, что здесь я та, в чьем психическом здоровье стоит сомневаться.
– Я не сумасшедший, – процедил я сквозь стиснутые зубы.
Мне нужно оставить ее на произвол судьбы. Очевидно, ей все равно, даже если она станет закуской для Джованни. С какой стати мне стоит беспокоиться об этой девчонке?
– Вот это настрой, – решительно заявила она. – А теперь, если позволите, я пойду.
Я не решался прикоснуться к ней, но должен был помешать ей вернуться в зал. Если бы Джованни увидел ее без меня, то его интерес взыграл бы с новой силой.
Поэтому я выпалил единственное, что пришло мне в голову:
– Потому что он вампир.
– Вампир?
Она произнесла это слово так, словно оно было иностранным.
Случилась небольшая заминка, когда она снова остановилась, чтобы рассмотреть меня.
– До сих пор я думала, что вы просто несносный человек, но вы действительно сводите меня с ума. Я должна была это предвидеть, но снова попалась на удочку.
– Ты должна мне доверять, – предпринял я очередную попытку.
– Эм, да, нет, наверное, – парировала она.
Очарование, принуждение, даже правда – ничто не помогало. И с каждой минутой я раздражался все больше. Ну и что с того, что этот маленький человек хочет подвергнуть свою жизнь опасности? Почему я должен быть тем, кто ее спасет?
Я смотрел на нее, понимая, что она не собирается двигаться с места.
– Мне нужно возвращаться. Они не могут начать без меня, – произнесла она.
Она смотрит на свою треснувшую виолончель, и на ее лице отражается боль.
– Если подумать, я вообще не могу играть на этом инструменте. Вы можете пойти со мной и все объяснить.
Теперь мы на грани ссоры из-за этой чертовой виолончели. С меня довольно.
– Нет, ты должна пойти со мной. Ты не можешь вернуться на ту вечеринку, – настойчиво произнес я.