Агеллусия без рисовальщиков – ничто. Она просто не будет существовать, если мастера пера каждый год не будут перерисовывать ее карту. Точь-в-точь, линия в линию, без единой помарки, без единой ошибки нужно скопировать карту, не используя ничего, кроме пера и чернил. И бумаги, разумеется. Бумага и чернила специально изготавливаются к Дням карты – это пять дней, в течение которых карта Агеллусии должна быть воспроизведена на новом листе.
Альмер посмотрел на старую карту, перевел взгляд на новую, еще недорисованную. Огромный лист пестрил знакомыми силуэтами и контурами, и только в центре оставалось белое пятно, заполнить которое ему сегодня предстояло. Восемь мастеров четыре дня воспроизводили реки, горы и луга, деревья, камни и дома на надлежащих им местах, постепенно двигаясь от полей карты к центру.
Пока копировались края, могли работать все рисовальщики. Сейчас, когда осталось последнее белое пятно в центре, ответственность за мир ложилась на одного, самого опытного, который и должен был соединить в одно целое их мир, заполнив пустоту в середине. В этот раз таким мастером признали Альмера – великая честь.
Рисовальщик покатал черенок между пальцами, окунул перо в тушь, осторожно снял излишки чернил о край склянки, затаил дыхание и провел первую линию.
* * *
– Учитель, а когда я смогу копировать настоящую карту? – шестилетний малыш старательно обводил намеченные точками квадраты на тонкой желтой бумаге, переваренной сотни раз.
– Когда научишься проводить десять тысяч одинаковых линий подряд.
Мальчик отложил перо и, загибая пальцы на обеих руках, попытался подсчитать, но пальцев явно не хватало.
– Я буду каждый год рисовать тысячу и через десять лет стану настоящим рисовальщиком. Так?
– И считать мы тебя тоже научим, – учитель улыбнулся.
* * *
Альмер чертил почти механически, сверялся с образцом и наносил на карту новые линии. Рука не дрожала, каждая черточка ложилась на свое место. Давно уже детская «тысяча» линий служила ему утренней разминкой. Причем не просто линий, а линий, выполненных плотно посаженными друг с другом точками. Получались такие же листы, на которых нужно обводить картинки, с которых он когда-то начинал и сам.
Очередная линия на карте легла на предназначенное ей место, ни на волос не отклоняясь от него, но рисовальщик почувствовал, что перо пошло как-то не так. Едва он поднял руку вверх, как на карту лег небольшой чистый листок бумаги. Альмер провел по нему несколько линий, безукоризненно ровных и одинаковых. Положил ручку. Ему тут же подали новое перо. Он опробовал его на том же листочке. Перо слушалось безупречно, и рисовальщик продолжил работу.