– Мисель Ковалева! – Голос возницы был не сильно довольным. – Прекрасно, что вы стали наследницей и владелицей дома, но завещание? Это же документ! Почему оно рассыпалось? Что я скажу графу Нейрандесу? А главное – кто открыл вам дверь? Вот же ключи!
Веймур тряс связкой, раздосадованный, что не понимает происходящего.
– Она сама. – Завороженная Лера продолжала вглядываться в темноту. – Там что-то шевелится… или кто-то…
Зрение у представителей семейства Маерши, впрочем как и нюх, было не в пример лучше.
– Мисель, это часы. Большие напольные часы у лестницы. Маятник качается, – с легким ехидством заметил Пьер, прислушиваясь и смешно шевеля ушами с сережками. – Надо же, все еще идут. Видимо, с магическим накопителем, который еще не разрядился.
– И судя по всему, – по привычке томно растягивая гласные, пожал плечами Ник, – тут уже давным-давно никто не бывал. Запах заброшенного жилья ничто не перебивает. В доме совершенно точно пусто.
– Ага, – подтвердил Мохнатый Берт. – И пыльно, а еще вон бумага валяется. Вы же ее потеряли?
Под вешалкой, на которой висели какие-то вещи, и правда лежал листок бумаги, очень похожий на испарившееся завещание.
Лера была готова поклясться, что еще несколько мгновений назад там ничего не было, да и вешалки никакой не стояло.
Понимая, что со стороны выглядит глупо, она тем не менее на цыпочках прокралась к двери и, аккуратно просунув руку в проем, попыталась нащупать на стене рядом хоть что-то похожее на выключатель.
– Мисель? С вами все в порядке? Что вы делаете? – не поняли ее манипуляций мужчины.
– Где здесь свет включается? Не ходила же прежняя хозяйка впотьмах? – буркнула Валерианна, продолжая поиски. Как и на Земле, в приюте выключатели находились рядом со входом.
– Так это, окна-то ставнями закрыты. – Берт решил проблему освещенности жилья новой знакомой весьма оригинальным способом. Просто подсадил себе на загривок одного из Маерши и отправился снимать с окон первого этажа деревянные щиты, установленные на небольшие бруски. На втором, кстати, никакой защиты на окнах не было, а за темными, очевидно грязными, стеклами едва просматривались наглухо задернутые занавески.
Деятельность Мохнатого принесла свои плоды. В коридоре стало светлее, поскольку двери из комнат были открыты, а в них сейчас беспрепятственно проникал уличный свет.