Когда на счету каждая монетка, платить за услуги шарлатанки – преступление. Тем более знахарка ничем не помогла раненому. Если тому станет хуже, придется топать на поклон к единственному городскому врачу и снова доставать кошелек.
– У меня нет денег, – пожала я плечами, – но могу предложить за работу это серебряное кольцо.
Я подошла к своему пальто, брошенному на спинку стула, и вытащила из кармана упомянутую вещицу.
Колечко было тоненькое и вряд ли стоило дорого.
Мадмуазель Софьен взглянула на него брезгливо, будто своим предложением я ее оскорбила.
– Против украшений ничего не имею, – сказала она. – Готова взять в качестве платы серьги в ваших ушах.
Только сейчас я сообразила, что на мне и правда есть серьги. Аккуратные золотые капельки (подарок бывшего любовника) Сибилл Шевьер не снимала даже перед сном и до того привыкла к ним, что перестала ощущать на ушах.
– Но они стоят дороже двух серебрушек, – коснулась я своих проколотых мочек.
– Платите, – знахарка уперла руки в бока, – а то пожалуюсь главе городской стражи. Он у меня в долгу. Не далее как вчера я вылечила ему застуженную поясницу.
Угроза была серьезной, проблемы с местной полицией мне были ни к чему, я заколебалась.
– У меня есть кольцо помассивнее этого. Как раз по весу двух серебрушек.
– Нет, хочу ваши серьги – и точка.
Вот стерва!
Из вредности ведь встала в позу, потому что обиделась на мои слова о ее некомпетентности. Вот тебе первый урок – держи язык за зубами.
Золотых сережек было жалко до слез. В этих изящных капельках я видела не драгоценности, способные украсить личико модницы, а новую курточку для замерзшего ребенка или несколько килограммов мяса, которыми я бы кормила сирот целую неделю.
– Но вы ведь ничего не сделали для больного, – вздохнула я, – этот ваш хлеб с плесенью…
– Госпожа, ему лучше! – прервал мою речь голос поварихи. – Поглядите-ка, ему лучше! Лечение помогло!
Линара склонялась над раненым. К моему удивлению, месье незнакомец и правда стал выглядеть здоровее. Сошел чахоточный румянец, круги под глазами рассосались, лоб был холодным. Чудеса!
Неужто чай липовый помог? Или заплесневелый хлеб?
– Что я говорила, – ухмыльнулась знахарка. – Ваши серьги, ну!