На улице холодно, воздух обжигает лёгкие. Я кутаюсь в куртку, прячу заледеневшие пальцы в рукава. Князь кивает в сторону машины, стоящей напротив крыльца.
– Садись. На переднее. И пристегнись.
Я молча выполняю его приказ. Руки трясутся так, что я едва могу застегнуть ремень. Он садится за руль, заводит двигатель, и машина плавно трогается с места. Мы выезжаем за ворота и едем по тёмной трассе. По бокам от дороги лес, ни одного фонаря.
У меня зубы начинают стучать от страха.
Внутри автомобиля напряжённая тишина. Я собираю в кулак остатки смелости и решаюсь спросить.
– Как вас зовут? – спрашиваю я тихо, едва слышно. Говорят, что если попытаться вступить в разговор с похитителем, можно попытаться смягчить его.
– Денис, – отвечает Князь коротко, не глядя на меня.
– Куда вы меня везёте?
На этот вопрос он не отвечает. Его молчание глухое, как стена, и я решаю, что это всё же лучше, чем крики. Его внешнее спокойствие кажется мне хорошим знаком, и я пытаюсь продолжить разговор, хотя внутри меня всё обрывается от страха.
– Это ошибка, – начинаю я, голос дрожит, язык от нервов цепляется за зубы. – Если вы отпустите меня, я никому ничего не скажу. Обещаю. Мой отец будет искать меня. У вас будут проблемы, если он узнает, поймите. А так я буду молчать, и мы просто забудем о том, что случилось.
Он продолжает молчать, но я чувствую, как воздух в машине становится тяжелее. Моё сердце готово выпрыгнуть из груди, но я должна попробовать. Должна.
– Пожалуйста… – шепчу я, чувствуя, как слёзы жгут глаза. – Отпустите меня. Это ошибка.
Внезапно машина резко тормозит в сторону обочины, и меня бросает вперёд. Я вцепляюсь в ремень, глядя на мужчину в ужасе. Князь поворачивается ко мне, и его взгляд прожигает насквозь.
– Ошибка? – говорит приглушённо, но у меня от звука его голоса мурашки бегут по коже. – Проблемы твой отец мне уже устроил. Он забрал у меня три года. Три блядских года. Лишил свободы. Ты знаешь, каково это? А теперь мои друзья подумали, что ты – идеальная месть.
Его слова ледяные, как лезвие ножа. Я сжимаюсь на сиденье, не зная, что сказать. Паника клокочет в горле, перекрывая его, и всё, что я могу, – это слушать.
– Может, они и правы, – добавляет он, голос становится ещё тише, опаснее. – Может, мне стоит воспользоваться шансом. Но не так, как ты боишься. Насиловать я тебя не стану. Просто перережу горло и оставлю здесь, в лесу.