Слова ударяют в голову, заставляя кровь стучать в висках. Я делаю рывок в сторону, но он оказывается быстрее. Его руки, сильные и горячие, подхватывают меня. Мужчина, как куклу, швыряет меня на кровать, а потом подминают под себя, прижимая всем своим весом к матрасу.
Моя попытка вырваться оказывается жалкой. Я кричу, бью его по плечам, царапаю кожу, но он только усмехается.
– Эй, полегче, – говорит он с таким видом, будто всё это забавляет его. Его руки жадно скользят по моему телу, изучая каждую линию. – Сопротивляешься? Хорошо. Это делает игру интереснее.
Я задыхаюсь, сердце колотится как бешеное. Ещё несколько секунд, и у меня больше не остаётся сил. Я падаю обратно на постель, смотрю ему в лицо, вся дрожа от страха и злости. В голове бешеный поток мыслей: нужно что-то сделать, нужно остановить это.
Но что я могу?
Ничего.
Ничего!
– У тебя глаза горят, как у дикой кошки, – роняет он, словно для себя. – Профессионалка.
Я стискиваю зубы, вбирая в себя остатки мужества.
– Мой отец Максим Никитин! Он влиятельный человек! – выкрикиваю я, голос дрожит от отчаяния и злости. – Он найдёт тебя и твоих дружков!
Он замирает. Его пальцы, только что уверенно державшие меня, вдруг ослабляют хватку. Он медленно поднимает голову, смотрит мне в глаза, и его выражение меняется.
Удивление?
Нет, шок.
– Что ты сказала? – спрашивает он тихо и напряжённо.
Мужчина хватает меня за подбородок, поворачивает моё лицо к себе, заставляя смотреть ему прямо в глаза. Его взгляд стекленеет, но в нём начинает просыпаться что-то, что пугает меня ещё сильнее.
– Повтори, блядь!
Денис
Я смотрю на неё, ощущая, как нутро заполняется кипящей магмой. Её слова всё ещё висят в воздухе, словно я не до конца их осознал. Но смысл ясен как белый день.
«Мой отец – Максим Никитин»
Я даже не моргаю, глядя на неё под собой.
Дочь Никитина.
Дочь человека, который разрушил мою жизнь, забрал три года и пытался убить меня.
Она дрожит, как пойманный зверёк, но во взгляде больше отчаяния, чем страха. Мне хочется накричать на неё, схватить за горло покрепче, спросить, какого чёрта она здесь, но я держу себя в руках.
Она не виновата.
Так в идеале я должен думать.
Но моя ярость на её отца срабатывает в проекции. Злость растёт, нарастает в груди едкой, кислотной лавой. Кровь ударяет в голову, запуская цепь обжигающий мыслей.