Глава 2. Полёты во сне и наяву
Память –
первое из 666 проклятий ада.
Ветер усиливался. Закручиваясь, танцевали струи дождя. Прилетевший откуда-то камень ударился о его голову, рассыпавшись в крошки. Удар вызвал звон и пульсации боли, как тогда, при первой контузии в Нанкине…
Желание спрятаться в нору возникло уже давно. Необычное природное явление уже не доставляло ни малейшей радости. К сожалению, отступать оказалось некуда. Нору залило потоками изливающейся с неба жидкости, которую он не мог назвать водой, поскольку она по виду больше напоминала масло.
Порывы ветра сбили его с ног и кубарем покатили по камням, на излёте размазав об валун. Он обхватил каменную глыбу, пытаясь сообразить, что делать. Как ни странно, но жить хочется и в аду. Хотя, пожалуй, только в аду и можно понять ценность жизни.
Инстинкты подсказали бежать к оплавленной скале, по форме напоминающей вскинутый в боевом выпаде меч.
У подножия скалы располагалась его нора – единственное место, которое он мог назвать домом. Если прижаться спиной к знакомому камню, распластав обрубки крыльев, есть надежда сохранить ориентацию в пространстве. Порывы ветра сбивали с ног, зловредно не пуская к намеченному убежищу. Несмотря на агрессию природы, воля оставалась крепка.
Выступы скалы больно царапали крылья, порвав одну из перепонок. Пришлось сложить обрубки и охватиться за выступ скалы одной лапой. Одной, поскольку во второй он по-прежнему держал алмаз, служащий ему оружием, пока единственный предмет на этой планете прочнее его воли и жажды жизни.
Стена бури закручивалась в ураган. Перспективы тоже не радовали. Если за большую ночь и следующий за ней малый день нора не высохнет, он останется без убежища.
Можно, конечно, спрятаться во вновь образовавшийся бассейн, оставив на поверхности только нос, но перспектива свариться заживо в незатейливой кастрюле радовала мало. Ещё Зол точно знал, что ночной холод способен превратить жидкость в лёд.
Демон представил себя в глыбе льда. Однажды он видел вмёрзшего в утренний лёд грызуна – из тех, с огромными зубами, поедающих гранит. Так он только хвостом мог шевелить и смотреть превратившимися в льдинки глазами на того, кто думал освободить его и избавить от участи поджариться при восходе нового дня. Тогда Зол проявил гуманизм и не стал избавлять существо от мучительной смерти, служащей единственным способом сбежать из ада. Да и зачем его спасать? Самому его съесть не удастся, да и небезопасно прикасаться к существу, половину веса которого составляют зубы.