– Как здоровье моего дорогого друга Амида-сан? – поинтересовался полковник.
– Благодарю, всё хорошо. Отец очень вдохновлён начатым мной служением империи, – с теплотой ответил Нори. – Благодарю за содействие моему назначению.
– Не стоит благодарности. Для воплощения мечты, которую мы так долго взращивали, сейчас важен каждый воин. А сам ты вдохновлён? – испытующе, посмотрел на него полковник.
– Конечно! Я всю жизнь мечтал сражаться, как мои предки, за славу императора, – Нори старался, чтобы его голос звучал как можно более восторженно.
– Ну, это отлично. Я рад, что ты не испуган реалиями войны, – доброжелательно похвалил его полковник.
– Ивао-сан, а как мне определить кто из пленных – солдат китайской армии, а кто мирный? – поинтересовался Нори, вспомнив распоряжение провести самостоятельный разбор.
– Понимаешь, мальчик мой, китайское правительство прикрылось своими мирными жителями, запретив их эвакуацию. У нас нет возможности содержать такое количество военнопленных. Поэтому каждый китаец, способный держать оружие, считается врагом, противящимся воле императора.
– Значит, все они враги? – опешил Нори.
Полковник Ооно остановился, разглядывая пленных в дешёвой блёклой одежде небогатых горожан, согнанных в плотную кучу. По сути, их невозможно отличить от таких же жителей Японии, но военная машина империи вынуждена подавлять сопротивление, тотально перемалывая всех без разбора.
– Ты сейчас, как расстреляешь своих китайцев, возвращайся в часть. Вечером приходи ко мне, мы выпьем по чашке саке. Поговорим о необходимости избегать сомнений в выполнении воли императора, – по-отечески проникновенно произнёс полковник, давая понять, что личное знакомство не даёт права отлынивать от выполнения служебных обязанностей.
– Ваш приказ понят, полковник Ооно, – вновь вытянувшись по стойке смирно, ответил Нори, поклонился уважительно, с задержкой.
Полковник кивнул едва заметно и со своей свитой проследовал дальше по берегу древней как сама история империи дракона реки. Солнце окрашивало крыши домов в кровавые краски заката. Сумерки сгущались.
Окинув затуманившимся взглядом строй военнопленных, Нори думал.
– Всем построиться для пересчёта, – наконец найдя, какими словами нарушить затянувшуюся паузу, скомандовал Абэ. После чего повторил команду по-японски и дополнил её обращением: – Сержант Тибо, ко мне.