Зол облокотился спиной об довольно ровный камень и нажал на клык, из которого выделился яд, обработав им, кисть лапы. Вставил на место рёбра и сомкнул края ран. Неужели он выжил? Опять!
Слабый рык вырвался из пробитой груди. Он сам не смог бы ответить, это рык торжества или боли.
Дракон продолжал тянуться в его сторону когтями, уже заметно приблизившись, в его глазах горели безумие и страх не реализовать свою ненависть в убийство, которое, похоже, являлось целью его рождения. Воплощение кровожадного капрала способно уже шевелиться, если его не убить, то может ещё и выжить. Как-то раз он в самом начале рассвета малого дня убил змеенога, так он называл существо, похожее на огромную змею, но с шестью парами лап, малое солнце прижгло его рану, и голова, оторванная от тела, ещё долго щерилась при его приближении, норовя укусить.
Тогда он съел мозг проигравшего в честной схватке противника, избавив бессмертную душу этой твари от мучений жизни в аду. Быть может, змееног уже возродился на другой планете, может пить пиво и чесать брюхо, выглядывающее из-под майки, ведя бесполезную жизнь лёжа на печи, и надеется, что попадёт в рай за своё непротивление насилию не из доброты, а из лени и трусости. Нет уж! Не делать никому зла – этого мало, чтобы не попасть в ад. Нужно научиться бескорыстной доброте к тем, кто этого достоин. Только тогда колесо сансары закинет на райскую планету, где одна жизнь длится сотни земных жизней и избавлена от страданий и старости, а тело умирает, только когда душа решит, что готова к новым свершениям, и опять спускается в серединный мир людей.
Именно поэтому люди, живущие на земле, считают, что идёт война добра и зла за место под солнцем, поскольку они сами – ангелы и демоны своего мира и сами выбирают, каким богам служить, пока ещё не поймут, что воплощение разумности вселенной едино и неделимо, а война идёт лишь в головах.
Нижняя конечность отросла уже до прежней длины, но ступня на ней ещё не сформировалась. Впрочем, передвигаться на двух конечностях он уже сможет.
Зол встал на четвереньки и поднялся, облокотившись о булыжник, возле которого сидел. Шкура щитоносца, обожжённая и порванная, уже не защищала от атмосферной агрессии, а лишь сковывала движение, и он её отбросил, показав дракону красоту своего тела, залитого высушенными пятнами синей крови.