Мизинчик нас, конечно, не благодарил – хотя стоило бы. В замке у работников вряд ли был шанс уйти от наказания, потому что Перкинс вечно бродил где-то рядом, точно призрак. Видимо, он был из породы одиночек и слонялся по дому с кислым видом человека, тоскующего по чему-то давно потерянному. И, как я однажды случайно узнал, это был кто-то, а не что-то. Завернув за угол на втором этаже, я едва не расплющил Перкинса, который стоял и смотрел на маленькую вещицу у себя на ладони. Оказалось, это медальон, прицепленный к золотой цепочке, неизменно свисавшей из кармана жилета управляющего. Перкинс быстро защелкнул медальон и рявкнул на меня, чтобы шел работать, но я успел разглядеть предмет его страданий: портрет стройной темноволосой женщины. Я видел ее черно-белое изображение вверх ногами не больше секунды, но и этого хватило, чтобы понять: о такой красавице вполне можно тосковать.
Хотя в тот раз я и застал Перкинса врасплох, обычно это он пугал нас. Его спальня и контора располагались на первом этаже, и управляющий вечно выскакивал то из одной, то из другой двери и звал Макферсонов. И кто-нибудь из них обязательно подскакивал, потому что или Ули, или Паук обычно были рядом, чтобы помогать нам с уборкой. «Помощь» Ули имела форму замечаний вроде: «Простите, дамочки, но вон там на окне остались разводы». Паук же вносил свой вклад, убивая мух: хватал их на лету и съедал.
Когда мы наконец привели замок в божеский вид, Ули велел нам латать бараки и корали. Здесь было холоднее. Хотя снег уже растаял и обернулся слякотью, утренний воздух превращал растительность на лице в сосульки. Мы бы не возражали, если бы сидели в седлах, как полагается ковбоям, но со скотом управлялись старые работники «ВР».
Помимо Ули и Паука, в бараке Макферсонов жили еще пятеро. Будро был единственным, кого мы знали по имени, и в сравнении с остальными казался даже словоохотливым. Эти пятеро уезжали утром, возвращались вечером и не тратили время на болтовню с нами, так что нам самим пришлось придумать им клички. Франтоватого мы окрестили Павлином, лысого – Кудрявым и так далее.
Семерых работников было явно недостаточно для ранчо размера «ВР», и мы ломали голову, как они управлялись до того, как появились мы, осиногнездовцы. Старый подозревал, что им кто-то помогал. Как-то раз мы углядели, как Будро поехал на юг на телеге, и мой брат предположил, что он повез провизию в линейный лагерь, как мы, ковбои, называем пристанище для пастухов на дальних участках.