– А, ну-ка, стой, – сказала она, чем очень удивила мужа. – Почему ты улыбалась?
Я не знала, что ответить.
– Отвечай, когда тебя спрашивают, – отчеканил Герман.
– Будет девочка, – осторожно шепотом сказала я. – Она здорова. Все хорошо.
В комнате стало тихо. Там и до этого было не очень шумно, а после моих откровений появилась возможность потрогать тишину руками.
– О чем ты говоришь? – в недоумении спросил хозяин дома. – Какая девочка?
– Этого не может быть, – уверенно оповестила мужа Илина. – Ты, верно, что-то напутала. Уходи.
– Нет, подожди, – приказал мне хозяин и бросил на меня такой взгляд, который пригвоздил меня к месту. – С чего ты взяла, что она беременна?
– Я почувствовала жизнь, – ответила я.
– Ну, так, естественно, моя жена ведь жива! – воскликнул Герман, и по его возмущению я сразу поняла, что эта новость не стала для него хорошей.
– Я почувствовала новую жизнь, чистую, – попыталась объяснить я, но лучше бы я этого не делала.
– По-твоему, моя жизнь нечистая? – злобно спросила хозяйка и тут я осознала, что и для нее эта новость не лучшая.
Я замолчала и опустила голову. Я не знала, что говорить. Я хотела уйти. От страха меня охватил озноб, и я вся сжалась на пороге в этом душном пространстве, которое мне не давали покинуть.
– Убирайся отсюда! – рявкнула Илина. – Вон!
Я выскочила из комнаты, как ядро из пушки. Пока я бежала до входной двери, я думала не о своем идиотском поступке и не о том, кто меня все время за язык тянет, а о том, как плохо, еще не родившись уже быть никому не нужным. Очень пугающая мысль. От нее мне стало как-то жутко.
Домой я вернулась тихая и задумчивая. Мама так и сидела на отцовском стуле, а Лия давно спала. Я знала, что мама не ляжет, пока меня нет дома. Мамы – они такие.
– Ну, как ты, милая? Все в порядке? Тебя не обижали? – засыпала меня вопросами встревоженная мама. – У тебя ничего не болит? Как твои руки?
– Все нормально, мама, – ответила я и попыталась улыбнуться. Вышло не очень. – Со мной все хорошо.
Я подошла к ней поближе. Она встала со стула с мучительной тоской в глазах. Она всегда так вставала с отцовского стула, как будто теряла с ним какую-то невидимую связь. Я обняла ее, а она меня. Так мы и стояли. Я потихоньку поглаживала ее по спине, чтобы успокоить, а она просто прижимала меня к себе. Это лучшее, что было в моей жизни. О таких моментах стоит помнить всегда и никогда не забывать. Ведь если ты лишился этого, то уже никогда и ни с кем ты не испытаешь такой искренней, безграничной, всепоглощающей любви.