Зато был готов к встрече с обворожительной девушкой, которая жила на соседнем участке.
– Вэнди, забирайся! – Он махнул левой рукой в белой варежке, и Санчез улыбнулась, кивая. Схватившись за ручку двери озябшими пальцами, она рванула её на себя и быстрее залезла в пропахший одеколоном парня салон. Сам молодой человек закрыл окно, повернувшись к соседке, и улыбнулся. – Ну что, ждёшь Рождество?
– Конечно же. – Голос у девушки был приятным, внушающим доверие, и её никто не боялся. Даже ученики, которым она преподавала рисование, лишь наслаждались слегка певучей манерой учительницы говорить. – С кем проведёшь праздник?
Они были не настолько близки, чтобы спрашивать друг друга о проблемах, но, в принципе, как соседи, могли хорошо общаться на общие темы. Они заговорили о празднике – будут поддерживать эту тему разговора. Вэнди знала, что Джонни задаст встречный вопрос с таким же содержанием – с кем она отметит праздник. А вот не знает. Елизавета, старшая сестра, вместе с мужем и детьми уезжает на курорт, где они разопьют сок и откроют подарки, к родителям уже в двадцать пять лет не хочется идти праздновать, а с канадскими учителями-коллегами страшно: Вэнди почему-то настороженно относилась к людям старше себя, но и на это были свои причины.
– На пока только знаю, что компанию мне будет составлять бутылка хорошего шотландского скотча и наряженная ёлка. – Водитель был обворожительным, и это Вэнди отметила с почему-то особенным удовольствием, тем более ей было приятно, что в столь приятной компании она доедет до дома. – А ты?
– С котом и бутылкой шампанского, – врала, ведь никакого кота не было. Да вроде и пить не планировала, художники – люди с летящей музой, и её можно очень легко потерять.
Джонни знал, что никакого кота у соседки не было, но из вежливости всё равно кивнул. До дома оставалось ехать мало – вот уже показался зелёный забор его участка, который скрывал за собой обычный маленький домик, в зимнее время напоминающий пряничный. Так и хотелось порой тронуть языком снежную глазурь, насладиться вкусом и улыбнуться. По соседству же располагался немного другой дом – чуть больше, с балконом на втором этаже. Зачем такой большой дом для одной учительницы – никто не знал, но в по крайней мере двух помещениях на первом этаже были мастерские. Места требовалось много для мольбертов, макетов и прочего, что съедало пространства, даже были специальные тумбы и подставки для натуры.