– Ужин.
Басима вздрогнула, будто в шатер влетел сам демон пустыни. Поспешно закрыла лицо и вышла наружу, а вернулась уже с подносом ароматного горячего мяса и лепешек.
Думала, что от пережитого не смогу проглотить ни кусочка, но в животе заурчало от запаха еды. Басима хотела взять немного мяса и отойти, смущаясь, сказала, что слугам не положено есть рядом с господами.
– Я не госпожа, забыла? Шармута. – Слово обожгло язык, но я нашла в себе силы грустно улыбнуться.
Басима улыбнулась в ответ, покачала головой:
– Господин полюбит тебя, нельзя не полюбить такую красоту. – В ее голосе скользнула тень не зависти, но сожаления, словно она была не так красива, как я. Я же, наоборот, думала, что у нее необычайно красивые глаза, золотистые и очень задорные.
Поужинали мы вместе и ночь провели, лежа на подушках под одним одеялом. Я рассказывала Басиме о России, она мне об Аскалане, кусочке огромного мира, где еще живы легенды прошлого, а прекрасный восток поистине коварен и жесток.
Утром караван собрался в путь еще до рассвета, чтобы к полудню подойти к Сетифу. От жары мне снова стало плохо, и я едва успела рассмотреть белоснежные стены домов, мечетей и огромного дворца, будто из сказок «Тысяча и одной ночи». Где-то в его покоях Шахерезада и спустя века рассказывает свои истории, чтобы избежать казни наутро.
Жители встречали Кабира, низко склоняясь, некоторые опускались на колени и целовали землю, по которой прошел его верблюд. Мне это казалось унизительным и варварским обычаем. Но все в караване принимали это подобострастие как должное.
У дворца караван остановился. Мне помогли спуститься с верблюда, но, если бы Басима не подоспела вовремя и не поддержала меня под руку, я бы снова упала. Во дворце царила приятная прохлада, и я немного пришла в себя. Но если в городе Кабира встречали, как древнего владыку, то во дворце перед ним просто стлались. Слуги падали на колени и целовали край его кондуры. Все во мне отторгало такое преклонение. Казалось унизительным, неправильным. Пока его приветствовали мы с Басимой жались к стене, обе чужие в этом огромном враждебном доме.
Кабир направился дальше в покои, а мы так и стояли, не зная, куда податься. Пока к нам не подошел высокий статный чернокожий мужчина, окинувший и меня и Басиму таким уничижительным взглядом, что стало ясно: Кабир вполне четко обозначил мое положение в этом доме.