В родительском гнезде царят
Любовь и скромные деяния.
Здесь не в чести недобрый взгляд
И на главенство притязания.
Каждый из домочадцев был занят своим делом с утра до вечера, и все вместе приумножали благосостояние семьи. Жизнь протекала спокойно и размеренно по раз и навсегда заведенному распорядку, который ничто не могло нарушить или изменить, настолько прочны и незыблемы были патриархальные устои и традиции, передаваемые от отца к сыну, от деда к внуку.
После вторых родов Маджия еще больше похорошела и расцвела. Ее стали приглашать с мужем, официальным художником двора, на балы и приемы, устраиваемые во дворце, где она пополнила круг придворных дам в блистательной свите герцогини Елизаветы Гонзага.
Чтобы не ударить в грязь лицом и блюсти этикет, Санти пришлось раскошелиться на гардероб для жены. Не обошлось без помощи искусных рукодельниц сестер Маргариты иСанты, полюбивших Маджию за добрый нрав и покладистость. Для этих целей на дом приглашался модный портной, и работы ему хватало. В составленном Санти подробном завещании среди прочего фигурирует описание жениных нарядов и упоминается парадное платье gamurra из тонкого аглицкого полотна с длинными атласными рукавами яркого кармазинного цвета и другое такое же, но уже с атласными рукавами фиолетового цвета. На упомянутом выше двойном портрете кисти Пьеро делла Франческа в таком же одеянии, но только с рукавами, сплошь расшитыми золотом, изображена жена прежнего правителя Урбино Баттиста Сфорца.
Муж не скупился на наряды и украшения для молодой жены. Ее стройная фигура, легкая поступь и низкий грудной тембр голоса восхищали мужскую половину на званых дворцовых раутах, вызывая порой у Санти немалое беспокойство. Маджия была бесподобна на балах. Она выделялась среди всех неповторимой грацией и легкостью движений, особенно в старинном котильоне. Ее не раз избирали королевой бала, несмотря на низкое происхождение. Когда проводились благотворительные лотереи, то к Маджии, на зависть остальным придворным дамам, выстраивалась длинная очередь блистательных кавалеров, жаждущих получить только из ее рук счастливый лотерейный билетик.
Благодаря жене, пользовавшейся успехом во дворце, Джованни Санти неожиданно для себя был повышен в должности и в течение августа – сентября 1487 года занимал весьма почетный пост приора со всеми полагающимися привилегиями. Но вскоре он почувствовал в обрадовавшем поначалу повышении что-то неладное, вызывающее недоумение. Вспомнив, как на балах и приемах молодые ловеласы бросали на его Маджию жадные похотливые взоры, Санти добровольно отказался от высокой должности, сославшись на недомогание и загруженность по работе. Как его ни уговаривал близкий друг Франческо Буффа, дворцовый церемониймейстер и казначей, он настоял на своем. Обеспокоенный возникшими подозрениями и двусмысленными улыбками завсегдатаев дворцовых приемов, Санти резко сократил поездки, чтобы проводить больше времени в кругу семьи с женой и сыном.