Я учился в седьмом классе, когда родители перевели меня в другую школу. Прыщи, бурный рост и хриплый голос отмечали мою внешность. Это обычная история для учеников средней школы. Но в моем случае я был единственным гринго в классе – американским мальчиком, которого перевезли в центр города Масатлан (Мексика). Брекеты, светлые волосы, выбеленные солнцем пляжа, где я занимался сёрфингом, худощавое телосложение и мой начальный уровень испанского с первого дня превратили меня в аутсайдера.
В детстве я боролся с дефектом речи и не мог произнести звук «j». К счастью, родители не сидели сложа руки, и регулярные занятия с логопедом практически устранили проблему, хотя временами мне все же приходилось следить за произношением. Но, что хуже всего, это препятствие сделало меня нерешительным в общении с людьми. К тому времени, когда мы переехали в Мексику, для того чтобы родители возглавили некоммерческую организацию, я научился бегло говорить по-английски, однако испанский по-прежнему оставался для меня проблемой.
Настал день моей первой ежемесячной презентации на испанском языке. Учитель вызвал меня к доске, и все взгляды устремились в мою сторону. Во мне бурлили неуверенность, сомнения и страх. Нервы были на пределе, когда я предстал перед одноклассниками. Когда я открыл рот, мой желудок сжался, поскольку я знал, что произойдет дальше: ужасный, совершенно жуткий испанский. Смех начался еще до того, как я договорил первое предложение. Надо мной безудержно смеялись сорок подростков. Я стал произносить слова быстрее, поэтому голос звучал еще смешнее, а речь – еще менее разборчиво. Учитель тоже засмеялся. Наконец презентация закончилась, и я поспешил вернуться на свое место.
Но этим все не закончилось. Одноклассники продолжали насмехаться надо мной в течение дня и за спиной громко передразнивали мой испанский с акцентом. Когда прозвенел последний звонок, я без оглядки пробежал все три квартала до нашего дома. На следующее утро, собираясь в школу, я снова испытал чувство страха, поэтому сказал маме, что заболел. Она не поверила и измерила мне температуру. Конечно же, у меня была лихорадка психосоматического свойства. Меня буквально тошнило от страха. Я больше никогда в жизни не хотел выступать ни с одной презентацией, не говоря уже о той, что ждала меня в следующем месяце.