Едем уже сегодня. Мое утро началось как всегда шаблонно – душ, кофе, сигарета. Позавтракать решил в «Маке» на выезде из города, так как стартовали мы вместе с ребятами прямо оттуда в 7 утра.
Несмотря на раннее утро, воздух уже был жарким. Я бросил дорожную сумку на заднее сиденье, включил кондиционер, Яндекс.Музыку, навигатор и тронул из города прочь по еще более-менее свободным дорогам в сторону Витебской трассы.
Я мчался по М3 со скоростью 150 км/ч под “Muse”, “Агату Кристи”, “Пилота”… Местами подпевал и искренне наслаждался видами, разбросанными на обочинах трассы. Высокие изумрудные густые леса, поля, переливающиеся кислотной зеленью, и небо, лазурное и яркое до боли в глазах. Беларусь действительно прекрасна своими пейзажами и природой. Аккуратно причесанные гектары лесов и полей. Невероятно красиво.
Я люблю дорогу. Когда ты наедине с собой, можешь вести настоящий диалог и наслаждаться скоростью. Есть в этом что-то медитативное. И честное.
Какие бы пункты назначения мы ни выбирали, какие бы амбициозные цели перед собой ни ставили, на самом деле истина в том, что сам путь делает нас в итоге счастливыми, а не цель. И истина эта прозвучала задолго до моего появления, но по-прежнему оставалась истиной.
Три часа, пара остановок на перекур и кофе – и мы ворвались в летний жаркий июльский Полоцк. Я не хотел терять ни минуты, и мы отправились сразу в собор. Утреннее солнце разливалось по куполам храма, создавая игру света и теней, которая завораживала с первого взгляда.
Полоцкая София поражала своей величественностью, словно страж времени, охраняющий историю и культуру. Ее белоснежные стены, украшенные яркими фресками, притягивали взгляд. Я почувствовал, как сердце забилось быстрее от ощущения величия, которое исходило от этого древнего сооружения.
Внутри собора пахло ладаном и старым деревом. Высокие своды, уходящие ввысь, словно пытались достать до самого неба, а массивные колонны, обвитые резьбой, напоминали древних стражей. Я оглянулся и замер: древние иконы, написанные с такой тщательностью, будто их создавали не руки человека, а сама вечность, смотрели на меня. Их яркие краски, казалось, оживали в лучах света, пробивающихся через витражи. Каждый элемент, каждая деталь шептали истории о прошлом.