Господином Рудневым была продумана каждая деталь этой ночи.
На ватных ногах я выхожу из ванной и почти сразу наталкиваюсь на внушительную фигуру Руднева.
Какой взгляд у человека, которому осталось жить 6 месяцев? Теперь я знаю.
Голодный.
Жадный.
И, вероятно, желающий меня убить. Жизнь за жизнь.
Его янтарные глаза вцепились в мои. Зверь обшаривал мое тело своими пугающими глазами, словно был готов получить меня прямо здесь и сейчас, но я искала взглядом совсем другого мужчину.
Я не узнаю свой голос – дрожащий, хриплый и очень тихий:
– Где Кирилл?
– А он здесь нужен? – жестокая ухмылка в ответ.
Под его до жути яркими глазами я нервно сминаю тонкую ткань. В номере отеля становится прохладно, мокрое тело покрывается мурашками. Влажные волосы прилипают к спине. Сердцебиение усиливается.
– Вы сами хотели, чтобы он присутствовал. Вы хотели моего унижения.
– Ты не в том положении, чтобы дерзить мне. Раздевайся, Аля. Сейчас же.
Новый прилив страха поднимается во мне цунами. А вдруг он перейдет за рамки нашего договора?
А он перейдет.
– Какое-то извращенное желание, чтобы твой мужик смотрел на то, как тебя трахает другой. Тебе так не кажется, Аля?
От грязных слов внутри меня все стынет. Я сжимаю челюсть, призывая себе покориться этому мужчине, потому что сейчас он – хозяин положения, но чертова колкая натура лезет наружу:
– Извращенные желания у вас. Желать, чтобы абсолютная незнакомая вам девушка родила от вас ребенка.
– Мои желания не обсуждаются. Ты мне должна. Жизнь должна, Аля. Поэтому отдавай.
Я кусаю губу едва не до крови, и это не укрывается от взгляда Руднева. От его взгляда не укрываются и мурашки, россыпью охватившие мое тело. И то, как ощутимо напрягается моя грудь, как часто она вздымается под тяжелым янтарным взглядом. Мне становится страшно от жадности в его ледяных глазах.
– Когда я буду тебя целовать, тебе станет больно.
– Я не хочу, чтобы вы меня целовали.
В ответ на мою дерзость мужские губы изгибаются в пугающей ухмылке. Он словно нарочно заставляет меня совершать одну ошибку за другой. Нарочно распаляет меня… для себя.
Но перепалку, способную перерасти в конфликт, прерывает распахнувшаяся дверь. Приехал Кирилл, и мне хватает всего доли секунды, чтобы понять: я не хочу этого. Я не хочу!
Но Кирилла в номер силой заталкивает чья-то неведомая рука, дверь захлопывается, а за ней остается охрана господина Руднева. Он вертится в кресле, в которое его насильно усадили. Я громко сглатываю, отворачиваясь от столь родного лица.