– Сейчас! Тут на лестнице… Тетрадь какая-то. Вот уж не знал, что маньяки тоже дневники ведут!
Аля открутила крышку пузырька и поднесла его к лицу. В нос ударил знакомый едкий запах. Она отдёрнула руку – так резко, что содержимое пузырька выплеснулось прямо ей на футболку. В тот же миг рация закряхтела, зашипела и застучала.
– Бежим. – Даня бросил тетрадь и кинулся к окну.
Аля выскочила из каморки и вслед за ним перевалилась через подоконник.
Даня добежал до калитки первым – и остановился, согнулся, упершись руками в колени, и засмеялся. Калитка была всё так же закрыта на засов, а рядом в траве бело-рыжая кошка самозабвенно играла с рацией.
Аля похлопала брата по спине и выдохнула.
– А сливы где? – вдруг спохватилась она. – Ещё не хватало маньяка сливами угощать.
– Ой, точно! – Даня побежал за корзиной.
Римма Марковна жила на другом конце посёлка. Пока шли – вдоль пруда, мимо оврага, огородами, – успели немного успокоиться.
– Что там было-то, в той тетради?
– Да я совсем немного успел прочитать. Почерк – жу-уть. Хочет заполучить какой-то объект, бр-р. Надеюсь, речь не о нас. – Даня откусил полсливы и вдруг поморщился: – Ну и воняет же от тебя, любой аппетит перебьёт.
– Надо было тебя отправить пузырьки нюхать! – огрызнулась Аля. – Одного не понимаю: чего ты её с собой не забрал? Хоть какая-то была бы улика.
Когда они вернулись, у дома стояли две машины: папина «тойота» – и та, в которую утром маньяк засовывал ковёр.
– Не нравится мне всё это.
– Думаешь, он уже знает, что мы у него были? Жаловаться пришёл?
Даня пожал плечами и почему-то позвонил в дверь, хотя ключ лежал у него в кармане.
Папа открыл дверь. Рядом стоял Сергей Георгиевич.
– Ну, договорились, стало быть? – Маньяк протянул папе ладонь.
– Конечно! – Папа пожал ему руку. – Вообще никаких проблем. Заходите, когда будет удобно.
Дети расступились. Маньяк вышел, кивнул Дане, нагнулся к Але, принюхался – и улыбнулся. Так, что у Али по спине мурашки пробежали. Посмотрел ей в глаза, подмигнул, потом сел в машину и был таков.