. В соборном единстве Ее членов преодолевается социальная отчужденность, состояние взаимного непонимания и чувства инобытия другого, поскольку «наши души разъединены вещественной пропастью и связываются взаимным наблюдением и истолкованием телесных проявлений»
[4]. Бытие Церкви открывает опыт восприятия источника подлинных желаний, жизненных устремлений, творчества, любви, познания, характерных для мира до грехопадения и прекращения непосредственного Богообщения.
Разум человека соединяет в себе плотские, материальные стремления и духовные состояния, открывающие истину. Но в самом себе он не имеет способности распознать источник мысли. Плотские идеи могут быть облечены в вид искания духовной истины, а духовные состояния показаться античеловеческими и опасными. Должны быть найдены условия, в которых в человеке созревала бы способность различать плотские мысли и духовные. Одним из таких условий является дом как прообраз Церкви, целостного постоянного бытия, места общения с Богом. Под домом мы имеем в виду не жилище, а ту среду, которую творчески создает человек. Подчеркнем, что он не просто преобразует природную среду. Он именно создает качественно новую часть бытия по задуманному им образу. Созидание дома является наиболее доступным и распространенным проявлением субъектности. Здесь проявляется стремление к созиданию идеальной целостности, к проявлению заложенного Богом стремления к совершенству через творчество. В таком делании синтезируются материальная и духовная сферы жизни. Но достичь целостного непротиворечивого состояния бытия, воплотить идеал, совершенный образ самостоятельно и для себя не удается ни личности, ни общности, ни человечеству. Обрести состояние спокойствия, нахождения в родной, подходящей для себя среде становится возможным только при условии синергии, объединении воли Бога и Человека. Тогда дом становится местом общения человека с Богом, восстановления нарушенной грехом связи с Ним и вместе с тем обнаружения в себе Божественной надматериальной сущности.
Историю человечества можно представить как поток экспериментов по построению более совершенного общества, как поиск подходящей материально-духовной среды для самореализации потенциала человека, его Божественного подобия. Но создать такую среду, где человек бы видел достаточные условия для реализации его стремлений, так и не удалось. Чем же тогда объяснить сохранение энтузиазма построения «светлого будущего», постоянство установки на совершенствование среды, на поиск общественного идеала?