Дитя, я видел, как ты идешь Доверчиво навстречу миру. И что бы ни сулило грядущее, Утешься, взгляд друга тебя благословил [24, 223].
К тому же Гегель проиграл в борьбе за преподавательское место в Йенском университете. Лекции преподавателя Фриза были признаны более понятными и легче усваиваемыми. Гегелю помог добрый друг, тоже выпускник Тюбингенской семинарии, крупный чиновник Нитхаммер. Он раздобыл для Гегеля место в Бамберге – должность редактора «Бамбергской газеты», die Bamberger Zeitung, где Гегель и работал в 1807–1808 годах [24, 241].
Однако вскоре, уже в 1808 году, Нитхаммер возвратил своего протеже к философии: он выхлопотал для Гегеля «место преподавателя „подготовительных к философии дисциплин“ и… „ректора“ Нюрнбергской гимназии (лицея)» [24, 250]. А Гегель, вероятно, в том числе в знак благодарности, написал Нитхаммеру в 1816 году: «Наша церковь – это наши школы и университеты» [24, 253].
Вкус свободы и явной жизненной победы стал для Гегеля гораздо ощутимее только после получения некоторого наследства от отца, удачной женитьбы в 1811 году на бедной аристократке Марии фон Тухер из Нюрнберга и выхода на должность профессора в Берлинском университете (1818) с высоким доходом в две тысячи талеров.
Девушка была «молода, красива и знатна» [24, 257]. Гегель был старше примерно на двадцать лет. К Марии он испытывал согласно Д'Онту «привязанность, глубокую, спокойную, осознанную, отнюдь не исключавшую искренней нежности» [24, 259]. «Супруги были счастливы до конца, насколько нам известно» [24, 259]. У них родились два сына. А в трудах Гегеля можно встретить такую мысль: «Супружество по существу своему есть религиозный союз» [24, 259].
Наконец-то де-юре стало полновесно де-факто, и не только в философском мышлении: я «знаю себя в конечности бесконечным, всеобщим и свободным». Примечание. Личность начинается только здесь [24, 94]. Личность Гегеля, получается, вышла из полутьмы лишь после сорока лет, достигнув акмэ в пятьдесят-шестьдесят лет.
Особое место в судьбе Гегеля сыграл его внебрачный сын Луи (Людвиг). Мальчик прожил несчастную жизнь, хотя отец, согласно Д'Онту, заботился о нем и хотел ему счастья. После смерти матери он попал в детдом. В десять лет он был принят в семью Гегеля, но законные сыновья – Карл и Иммануил – его не признавали. Мальчик тянулся к медицине, а отец принуждал его учиться на торгового служащего. Он «не преуспевал» ни в чем. Луи к тому же, по мнению Д'Онта, всегда «недоставало теплого отношения» [24, 230]. Думал ли и заботился ли о нем Гегель, как полагает Д'Онт? Некоторые исследователи говорят о Луи, как о «глубокой занозе в сердце» Гегеля. Что это означает? Скорее всего, мальчик не пришелся ни ко «двору» Гегеля, ни ко двору его семьи.