Мама вздрагивает и, прикрыв рот рукой, сдерживает всхлип.
– Вот почему Габриэль отправил дополнительную охрану… Чтобы защитить твоих сестёр, верно? – Отец смотрит на меня взглядом, пронзающим насквозь. Я молча киваю.
– Почему он не сказал мне раньше?
– Он не хотел тебя тревожить. И так хватало проблем… А потом случился Лео.
– Он всё равно должен был мне сказать. – Отец тяжело вздыхает, садится и притягивает маму ближе, утешая её. Теперь она уже плачет.
– Значит, в словах детектива Дуко о Габриэле и Лео всё же есть доля правды?
– О чём ты?
– Ты помнишь, что говорил Дуко? О любовном треугольнике, который вышел из-под контроля? Я не говорю, что Габриэль был виноват, но… – Отец смотрит на меня слишком долго. Слишком внимательно. – Лео пришлось бы отвечать за содеянное, Беа.
Я фыркаю.
– Мы оба знаем, что не было никаких улик, связывающих его с этим. Если бы он… – Я запинаюсь, но затем всё же продолжаю: – Если бы он это сделал, всё свелось бы к моему слову против его. Система несовершенна, и ты, как никто другой, должен это понимать. И не пытайся убедить меня, что он бы не вышел под залог.
– Самосуд – это не выход, дорогая.
Я делаю несколько глубоких вдохов, чтобы не сорваться.
– Тогда почему ты сразу не привлёк полицию в историю с Галло?
– Это другое.
– Нет, не другое. Ты знаешь, как всё устроено. Следствие затянулось бы на месяцы, они потратили бы кучу времени, пытаясь доказать, что ты прав. Но ты не хотел рисковать, зная, как работает мафия. Папа, ты даже был готов выдать меня за Паоло, только чтобы уладить всё!
Взгляд отца полон стыда, и мне становится не по себе. Я отвожу глаза, глубоко вдыхаю, затем выдыхаю, стараясь сдержать бурю эмоций.
– Может, это неправильно, но я ничего не чувствую, когда думаю о Лео, кроме облегчения, что его больше нет. Да, мне жаль его семью, его невесту… В конце концов, у него были люди, которые его любили. Но он был лжецом. И чудовищем. Я не хочу больше тратить свою жизнь, размышляя о нём. Я хочу наслаждаться этим моментом. Радоваться тому, что среди всего этого хаоса мы с Габриэлем нашли друг друга… и хотим провести жизнь вместе.
Мама подходит ко мне, берёт моё лицо в ладони и обнимает.
– Ты права, доченька.
Отец тоже заключает меня в крепкие объятия.
– Так что теперь? Каков план? Что мы можем сделать? – спрашивает он.