– Что делать собираешься? Оставишь ребёнка или как? – спросила тётя Настя.
Ульянка подняла голову и со слезами посмотрела на женщину.
– Я умереть хочу, – тихо, боясь, что её услышат, произнесла Ульянка.
Тётя Настя села рядом и обняла её за плечи.
– Что ты! Даже думать не смей! Грех-то какой! Ты только жить начинаешь, а жизнь такая короткая, девочка. Всё пройдёт, не сомневайся. А ребёночка ты роди, это дар Божий, – говорила женщина, стараясь успокоить Ульянку.
Она положила голову ей на плечо и заплакала. Но рассказывать ничего не стала, испугалась, подумав, что её всё равно не поймут.
Через два дня, тётя Настя сказала, что они подъезжают к городу и попросила Ульянку помочь вынести сумки. Выйдя на платформу, тётя Настя позвала носильщика и тепло попрощавшись с Ульянкой, ушла. Ульянка, оглядываясь по сторонам, вышла на дорогу. Куда идти дальше, она не знала, а уже вечерело. Свет уличных фонарей, раскачиваясь, бросал блики на асфальт. Не зная города, Ульяна шла, не разбирая дороги. Вдруг она услышала шум подъезжающей на большой скорости машины, девушка испуганно повернулась и тут раздался треск, боль, шум в ушах, в глазах у неё потемнело. Упав, от удара Ульянка потеряла сознание.
Глава 3
О том, что произошло той ночью, в деревне ещё долго помнили и обсуждали. Ужасающее выражение лица Ивана, лежавшего в гробу, когда его хоронили, забыть было нелегко. Между людьми шли разные пересуды, кто-то осуждал Ульянку за жестокость, говорили, молодая девушка и так смогла поступить.
– Как бы там ни было, Иван не заслужил такой ужасной смерти. Рассказала бы нам, что её беспокоит, может, мы помогли бы ей, – говорили одни.
– Как бы она рассказала, Никитична, а? Случись такое с твоей внучкой, ты бы так не говорила. Видать, Иван с ней творил неладное, вот её и подпёрло, иначе бы она на такое не решилась. Можно только представить, что творилось в этом злосчастном доме. А я вот думаю, правильно она сделала, – говорили другие.
– Да ты что, Серафима, не приведи Господь такому случиться с моей внучкой. Типун тебе на язык! Сама бы удавила ирода! – ответила Никитична.
– Эх вы, люди! Всё, Ивана нет, не знаю, жалеть его или проклинать, Бог ему судья. А вот где девка, вот об чём думать надо. А вы… эээх, она же выросла на наших глазах. Вот где она сейчас? Жива ли, здорова ли. А вдруг руки от горя на себя наложила, да утопла, бедняжка, как Илья, отец её, а? Может нужно было дно реки нашей обшарить? – произнесла Дарья, жена Георгия.