– Ульянка верно, кроме неё некому,– неуверенно высказалась Дарья.
– Цыц, баба, молчи. Не губи за зря девчонку. Посадить её могут, дура, – толкнув в бок Дарью, сказал Жора.
– Так я… что, правду сказала… – растерялась женщина.
Дебаты и споры, продолжались часа два.
– Ты, Петрович сгоряча-то не пиши свой протокол, погодь. Надо бы обдумать всё, чего зазря девчонке жизнь губить? Сам подумай, неужели она осмелилась бы такое сделать, если бы не подпёрло её? От отчаяния, видать, того, с корнем отчекрыжила ему это, ну… сам понимаешь. Ивана не вернуть, а девчонка только жить начинает, прошу тебя. Может быть можно написать, что он сам… хотя нет, сам бы не смог. Ну ты у нас власть, придумай что-нибудь. Правильно я говорю, люди? – оглядываясь на людей, спросил Фёдор.
– И то верно, вот и Евдокия, и Дарья говорят, что Иван был не тем, кем мы его представляли. Все просим за Ульянку, Петрович, уважь слово народа, – попросил Жора.
– Да вы что? Как же я могу не отреагировать на такое преступление? Это же убийство с отягащающими. Что я отвечу начальству? Мне же в области отчитаться надо. Меня, за такое, с работы попрут, – ответил Петрович, с удивлением посмотрев на всех.
– А мы все подтвердим, что в пьяной разборке это сделал кто-то из его дружков и убёг. Нет преступника – нет и преступления. Неужели из области приедут смотреть на это безобразие? Нет, не приедут, вот и напиши, что, мол, пьяный был, сердце не выдержало или ещё что придумай. А мы подпишем, не сомневайся. Неужто твоя работа дороже Ульянкиной жизни стоит? – сказал Фёдор.
Несколько человек закивали головами. Петрович задумался.
– Давай, грузить тело, Фёдор, у тебя машина, подгони её, что ли. Давайте, вынесем тело покойного, я и мешок полиэтиленовый с собой принёс, – сказал наконец Петрович, выходя на улицу, взяв из своей машины пакет и пройдя через двор, поднялся на крыльцо дома.
– Так может в твою машину его, а, Петрович? – осторожно спросил Фёдор.
– Вы мне – я вам, всё по честному, – оглянувшись, ответил Петрович.
Фёдор, тяжело вздохнув, кивнул Жоре. Через минут сорок, тело Ивана увезли в участок. Что написал в отчёте, Петрович никому не докладывал, но имени Ульяны, он в отчёте не упоминал.
Через два дня, Ивана, худо-бедно похоронили. Правда, хороших слов о нём так никто и не сказал, да и поминки делать не стали. Окна и входную дверь дома, который, по сути, принадлежал Ульянке, Фёдор заколотил, сказав, что девушка однажды может вернуться.