И в других нормативных актах того времени прослеживается тенденция к дальнейшей регламентации допроса и применяемых при этом приемов. В соответствии со ст. ХХV Уголовно-судебного уложения Карла V «Каролина» (1498) пытка допускается при наличии восьми оснований (подозреваемый, по слухам, [является] таким отчаянным и легкомысленным человеком с дурной славой; подозреваемый обнаружен или застигнут в месте, опасном и подозрительном касательно преступления; виновного видели на месте преступления или на пути туда или оттуда, и т. д.).
В ст. ХХ Закона говорится о том, что «никто не должен подвергаться допросу, доколе не будут получены улики, и не будет доказано то преступление, допрос о котором желают произвести. …Если же судьи нарушат сие, то они должны и повинны будут учинить надлежащее возмещение за бесчестие, страдания, судебные издержки тому, кто вопреки праву, без предъявления доказательств, был подвергнут пытке».
Судье рекомендовалось прибегать к неясным или даже «ловушечным» вопросам. Обвиняемому нельзя было сообщать об обстоятельствах, ставших известными следователю. Так, в ст. 6 и 55 прямо указывалось, что «расследование может быть испорчено, если арестованному при задержании или допросе будут заранее указаны обстоятельства преступления, а затем станут о них допрашивать».
Для изобличения обвиняемого по данному Закону могли проводиться очные ставки со свидетелями и предъявляться предметы, являющиеся вещественными доказательствами.
В соответствии с Законом в ходе допроса к обвиняемому могли применяться религиозные увещевания, или разрешалась угроза применением пытки.
В этом же Законе дается указание на то, что «если будет установлено преступление, караемое смертной казнью, или будут обнаружены прямые доказательства этого, то должно учинить допрос под пыткой в целях полного осведомления, потребного для открытия истины, а также для подтверждения ее признанием виновника…».
Показания, данные под пыткой, протоколировались и приобщались к делу. За увечье, причиненное рабу в процессе пытки, вознаграждение выплачивалось его хозяину за счет того, кто проиграл процесс[21].
В Большом уголовном ордонансе Людовика ХIV (1670) допрос уже получает более четкую регламентацию: задержанные должны были быть допрошены в течение 24 часов; допрос должен производиться лично судьей; обвиняемых надо допрашивать порознь, и перед допросом они должны принести присягу; на заданный судьей вопрос обвиняемый должен был отвечать немедленно; допрос мог быть возобновлен всякий раз, когда это требовалось в интересах дела; протокол допроса прочитывался обвиняемым и им удостоверялся.