Мальчик сидел в кресле, покачивая ногой. Его взгляд скользнул по столу Малека, по аккуратным стопкам бумаг, по пустой чашке с засохшим ободком кофе. Пара ручек – чёрная и красная – лежали крест-накрест, будто Малек специально оставил их так. На краю стола стояла пепельница с одной выкуренной до фильтра сигаретой. Дым давно развеялся, но запах – тёплый, горьковатый, почти сладкий – всё ещё цеплялся за воздух.
Он встал, потянулся, подошёл к книжному шкафу. Его пальцы пробежались по корешкам. Психология, нейробиология, редкие старые издания с пожелтевшими страницами. Но одна книга выглядела не так, как остальные. Она стояла чуть глубже, будто её спрятали. Переплёт – тёмный, кожаный, потёртый на углах, с узором, похожим на сплетение трещин на сухой земле. Без названия, без автора.
Мальчик осторожно вытянул её. Ожидал, что будет тяжёлая – такие книги всегда должны быть тяжёлыми – но эта оказалась почти невесомой. Будто внутри неё был только воздух. Он сел обратно в кресло, положил книгу на колени и медленно открыл первую страницу.
Слова заплясали перед глазами. Они не были размытыми – наоборот, чёткими, чёрными, словно только что отпечатанными. Но они не складывались в смысл. Каждое слово вроде бы знакомо, но вместе они образовывали набор звуков, которые язык отказывался произносить.
Он моргнул – и текст изменился. Другие слова, другой ритм, другая форма букв. Мальчик почувствовал лёгкое головокружение, как будто буквы не просто двигались, а пытались попасть ему в голову напрямую.
Он пролистнул страницу. Ещё одну. И ещё. Всё та же нелепая бессмыслица, текучая, скользкая, ускользающая из памяти. Он не мог даже запомнить ни одного слова, как будто мозг отказывался его сохранять.
– Какая-то странная книга… – пробормотал он вслух. Его голос прозвучал приглушённо, будто комната сама не хотела слышать эти слова.
Он ожидал увидеть сказки или легенды, может, карты сокровищ или старые мифы о богах и героях. Но это… это была книга без смысла. Или с таким смыслом, до которого он ещё не дорос. Он раздражённо захлопнул её и положил на стол.
Книга казалась обычной – просто старая вещь, забытая среди прочих. Но когда пальцы мальчика коснулись её обложки в последний раз, он почувствовал странное тепло. Не обжигающее, но настойчивое – как чужой взгляд, который чувствуешь затылком, даже если никого нет.