Второй, здоровый как гора, мужчина. На голове короткий ежик волос, лицо суровое, волевое, губы полные, нос картошкой, челюсть немного выдвинута вперед. Руки здоровые. Огромный.
«Наверное, это орк, и страшный, как я», – усмехнулась сама себе Милана.
За спиной у здоровяка был огромный короб. Похоже, что все вещи нес он.
Мужчины смотрели на Милану.
Милана потихоньку проковыляла к зеркалу.
Из зеркала смотрела мелкая девушка. Очень смуглая, нос широкий, глаза маленькие, ресницы жидкие, рот большой и полные губы. Лицо все рябое какое-то. Милана сняла капюшон. Жидкие черные волосы свисали до плеч.
Тело замарашки было ростом примерно метр пятьдесят, груди не было практически, плоская, еще и одна нога короче другой.
Еще несколько минут назад Милана была красавицей. Ей так стало жалко девушку, которая смотрела из зеркала. Милана знала, что она красива.
«А вот как быть, если ты уродилась такой? Никто не имеет права оскорблять только за то, что ты не красавица!».
К Милане подошел здоровяк. Он шел и тоже хромал.
«Господи, брательник», – подумала Милана.
– Не бойся, тебя никто больше не обидит, мы отведем тебя в Храм, поможем тебе, не плачь только, – сказал спокойно и так по-доброму.
Милана помахала головой.
Милана стала осматривать свои ноги, пробуя разные походки.
– Ты попала в чужое тело? – вдруг спросил одноглазый воин.
Тоже не зло, а сочувственно.
Милана решила говорить с ними.
– Да, и надо к нему привыкнуть!
Мужчины, услышав голос, замерли на мгновение.
В пещеру вошел Родин.
– Выходите на улицу, надо идти!
Милана вышла за мужчинами, взяв с собой сумку.
Арман смотрел, как медленно и хромая идет девушка.
Затем он поднял голову к небу и стал произносить громко и отчетливо, проговаривая каждое слово:
– Я отрекаюсь от истинности! Я отрекаюсь от истинности! Я отрекаюсь от истинности!
В это же мгновение его скрутило, он упал на колени, схватившись за грудь.
– Она наша пара, что ты творишь? Опомнись! Это дар! – кричал Родин.
В это же время Милане будто дали под дых, в солнечное сплетение. Она стала хрипеть и упала без сознания.
Все стояли в шоке.
Арман поднялся, держась за грудь:
– Больно! Скоро пройдет! Я ухожу за Вердиной. Со мной Вал и Дилан, Родин.
Она пролежит долго, часа два, дохлая. Потом вы отведете ее в Храм. А может, кто мою истинность себе заберет, дарю, не жалко. Там встретимся.