Мы вернулись в гостиную, там уже почти все собрались за столом, явились со двора Камынин и Абросимов – они любовались видами вокруг дачи.
Праздничный стол, ни одной бутылки крепкого алкоголя, только вино.
Но и от вина большая часть присутствующих отказалась – мало уже кому было можно пить. Думаю, не все являлись такими сознательными, но Николай нас с самого начала предупредил, что в нашем возрасте уже надо сдерживаться, это раз, а еще мы не для того собираемся – это два. Кто хочет напиться – пусть собираются где-то отдельно.
Наша встреча не для возлияний, она про воспоминания о прошлом. Николай – строгий, правильный. Не командир, нет, но именно лидер. Им все восхищались – тому, как он сохранился, каким прекрасным отцом и мужем он показал себя, какая у него нужная профессия.
Он не всегда выглядел столь значимо; раньше, сорок шесть лет назад, он терялся, заслоненный фигурами других мужчин его семьи – во-первых, главным тогда являлся Петр Дельмас, отец Николая и Артура, известный архитектор. Потомственный. Собственно, история Дельмасов в России началась с их предка, тоже архитектора, француза – Жана-Батиста Дельмаса, похороненного на Введенском кладбище Москвы в семейном склепе еще в девятнадцатом веке. Ну а во-вторых, тогда, сорок шесть лет назад, еще был жив старший брат Николая – Артур. Гений, учившийся на последнем курсе Бауманки. Красавец и однолюб. Нелепо погибший из-за рыжеволосой девы по имени Валерия.
Я ее, оказывается, смутно помнила. Такая… яркая и смелая девушка. С громким смехом, решительная. Интересно, что с ней стало потом? И можно ли было как-то спасти Артура тогда?
Я ведь правда была в него влюблена. С раннего детства. А в десятом классе он мне, юной, семнадцатилетней, вообще казался каким-то неземным недоступным существом.
В семидесятые парни ходили с длинными волосами, была такая мода. Не слишком одобряемая, неприемлемая для некоторых профессий и некоторых мест, для определенных территорий, но к этой «патлатости», в отличие от более «строгих» шестидесятых, население уже привыкло. Тем более в таком большом городе, как Москва. Сейчас, наверное, Артур смотрелся бы фриком – с этой его гривой волос, штанами-клеш и батнике с огромным воротником. Но тогда подобный образ шел на «ура» у молодежи.
На меня Артур не обращал внимания – я выглядела стеснительной книжной девочкой. Одеваться я не особо умела, да и сложно было тогда с одеждой, красивую приходилось специально «доставать», а это столько усилий, да ну; с волосами я тоже ничего не делала, меня стригла мама по своему вкусу.