– Я бы не хотел, чтобы прошлое вставало на пути нашего общения в настоящем, Вера, – продолжает Тимур. – Вы хороший хирург. Ценный сотрудник для клиники. Я ваш руководитель. Я рассчитываю, что мы сможем работать бок-о-бок, делая это на благо пациентов. Я не допущу конфликтов на работе.
– Я не совсем понимаю, о чем вы говорите, Тимур Юрьевич, – отвечаю в тон ему, сохраняя внешнее спокойствие. – Что заставляет вас думать, будто я собираюсь конфликтовать с вами? У меня нет причин для этого. Прошлое осталось в прошлом. У каждого из нас своя жизнь. К тому же, не думаю, что мы так уж часто будем работать с вами вместе. У вас широкий круг обязанностей, а я просто врач.
– Я не собираюсь бросать практику несмотря на административную работу, – говорит Шахов, будто предупреждает, что я зря думаю, будто он собирается просиживать свои штаны в кабинете, пока другие спасают жизни.
– В сутках только 24 часа, Тимур Юрьевич, – напоминаю я. – Я могу идти?
Не дожидаясь ответа, я разворачиваюсь, чтобы уйти. Нахождение с ним в замкнутом пространстве начинает действовать мне на нервы. Я… Да не знаю, что я. Я просто хочу убраться подальше от Тимура и перевести дух до того, как начнется рабочий день. У меня операция через пару часов, мне нужно взять себя в руки.
– Вера… – мое имя на его губах, произнесенное тихим голосом.
Я застываю, не в силах ни уйти, ни обернуться.
Тимур встает со своего кресла. Я не вижу этого, но слышу скрип кожи и рокот колесиков по паркету, а потом и его приближающиеся шаги.
Он останавливается за моей спиной. Так близко, что его запах заполняет мои легкие, а от горячего дыхания волоски на моем затылке становятся дыбом.
– Пять лет назад… Я был неправ. Нам надо было поговорить до моего отъезда. Расставить точки над “i”. И расстаться по человечески, а не на пороге моей съемной квартиры. Извини меня. Я знаю, что обидел…
Тяжелый вздох. Я на нервах. Почти жду, что сейчас он ко мне прикоснется. Я, конечно, сразу же его оттолкну и скажу, чтобы не смел, но… Тимур не двигается. А я испытываю почти разочарование.
– Не сожалейте ни о чем, Тимур Юрьевич, – мой голос сиплый и дрожащий. – Это стало для меня хорошим уроком.
– Вера…
Я ухожу так и не обернувшись, чтобы посмотреть на него. Не могу. Слишком болезненного – того, что я спрятала глубоко-глубоко в сердце, он коснулся своими словами.