– Нам надо поговорить, – он хватает меня за руку, не позволяя уйти.
– Не о чем мне с тобой разговаривать! Отпусти.
– Жень… – его тон меняется на более миролюбивый, вкрадчивый, от которого у меня по спине внезапно бегут мурашки.
– Не надо мне «женькать», Смолов! Мы с тобой чужие друг другу люди. Дай пройти. Меня ждут.
Он оборачивается, окидывая подозрительным взглядом многоэтажки, потом снова смотрит на меня.
– И кто же тебя ждёт? – спрашивает напряженно. Словно у него есть какое-то право интересоваться моей жизнью, словно мы все еще связаны… – Неплохой район. Сама заработала на него или нашла себе богатого покровителя?
– Не твоего ума дело! – чеканю я, поражаясь своей собственной смелости. – Ты лишился права задавать мне какие-либо вопросы три года назад, когда я узнала, что со мной ты изменял своей жене. А может быть, и не со мной одной… Не удивлюсь, если я была лишь одной из многих дур, которых ты соблазнил и обманул.
– Не говори глупости, Женя! Кроме тебя у меня никого не было, – рычит Андрей.
– Это ровным счетом ничего не значит, – говорю четко, с силой вырывая свою руку из его крепкого захвата. – И дай мне, черт возьми, пройти!
На этот раз Смолов меня отпускает, но когда я обхожу машину и, не оборачиваясь, тороплюсь к дому, в спину мне летит мрачное обещание «Еще увидимся, Женя». И я вдруг с ужасом понимаю, что это не конец…
Я нарочно иду к другому дому, чтобы не давать Андрею никакой дополнительной ниточки. Хотя, кого я обманываю? Он знает Агеева. У Агеева есть все мои данные. Он знает, что у меня есть ребенок…
Волна удушающей паники прокатывается по телу. Первая мысль – снова бежать – тонет в какофонии других, таких же сумбурных и пугающих.
Я позволяю себе обернуться лишь спустя несколько минут, стоя совсем у другого подъезда. Черного БМВ уже нет и Смолов не преследует меня, но мне кажется, что воспоминание о нем угрожающей тенью нависло надо мной, грозя разбить всю мою жизнь.
Вдребезги.
– Привет, заходи, только тихо. Мальчишки спят, – говорит Катя, открывая для меня входную дверь и пропуская внутрь квартиры.
– Давно уснули? Может, будить пора? – спрашиваю шепотом.
Меня все еще колотит от встречи со Смоловым, и я хочу поскорее прижать к себе своего мальчика, вдохнуть его родной запах и, закрыв глаза, почувствовать безопасность. Иллюзорную. Мнимую. Но все же безопасность, в которой есть только мы.