Я кричу, и кричу, и кричу, но всем пофиг на мои мольбы. Никто не придет. Я падаю обратно без сил. Ложусь на холодный пол в позе эмбриона и пытаюсь не сойти с ума. Я хочу есть, пить, хочу к своей малышке…
Исайя же увидит, что меня нет, и придет за мной, правда? Как бы он меня не ненавидел, я же живой человек! Никогда бы не подумала, что буду мечтать, чтобы Исайя Иманов нашел меня как можно быстрее и спас.
Я лежала и смотрела на звезды, время шло, за мной никто так и не пришел, я сама не заметила, как провалилась в тревожный сон.
Проснулась рывком. Я чувствовала чье-то присутствие. Я открыла глаза и не могла понять, где нахожусь. Воспоминания, словно торнадо, напомнили об ужасах вчерашнего дня.
Небо было предрассветным, уже все хорошо было видно. Я посмотрела вниз на себя, футболка задралась на талии, оголяя ноги и бедра, я тут же ее поправила и села. Посмотрела на вход в вольер, там стоял Исайя, курил.
– Может, посадить тебя на цепь? – спросил, затягиваясь никотином.
– Может, тебе пойти на хрен? – огрызаюсь я.
– Выходи, – открывает дверцу.
Я поднимаюсь на ноги и задерживаю дыхание, когда вижу, что у его ног лежат собаки. Смотрю на них с ужасом.
– Они не тронут.
Я ему не верю! Но выбора у меня нет, он больше предлагать выйти не будет, оставит здесь. Я собираю в кулак все свое мужество и выхожу из вольера.
Подхожу к Иманову, и внутри такая ненависть и обида. Эти чувства раздирают меня изнутри. Сама не отдаю себе отчета, что собираюсь сделать, и бью его по лицу. Руку тут же простреливает болью. Я уверена, что причинила себе больший вред, чем ему. Но я ухмыляюсь, когда вижу, что на его коже красный след от удара.
Он стискивает челюсти и шагает ко мне.
Убьет.
На его скулах играют желваки, а ноздри раздуваются, как у хищника, в глазах обещание боли и страданий.
– Иди в дом, – цедит сквозь зубы.
– Не пойду я в этот чертов дома! Ты не заставишь!
Смотрим друг другу в глаза. Никто не хочет уступать.
А потом… Потом я сама срываюсь с места и бегу к дому.