По моим внутренним ощущениям, во дворе мы пробыли часа три. Странный тип все это время наблюдал за ними. Наверное, он один из охранников. Не знаю.
– Все, зайка, идем кушать, купаться и спать.
Удивительно, но малая согласилась, даже на руки попросилась. Я занесла ее в дом. Мы пошли на кухню. Мне снова стало не по себе. Я боялась, что там увижу лужи крови или что-то такое. Но мои опасения были напрасны. Никакой крови и отрезанных конечностей здесь не было.
Я снова разогрела суп и нарезала яблоко. Рина с удовольствием все съела, а потом мы долго плескались в ванной. После водных процедур малышка быстро заснула, а я пошла в душ. Я нашла в шкафу шорты и короткий топ на тонких лямках, надела вещи, легла к Катарине. Но уснуть не смогла. Меня начала трясти от голода. Я же так ничего и не поела. Наверное, у меня сахар упал в крови, потому что чувствовала я себя отвратительно. Выбора не было. Я встала с кровати и вышла из комнаты.
Прислушалась. В доме было очень тихо. Я начала спускаться по лестнице, когда уже оказалась на первом этаже, поняла, в каком я виде. Хотела вернуться обратно, но ноги меня не слушались! Я так испугалась, что кое-как дошла до кухни. Открыла холодильник и увидела там остатки мяса и риса. Вытащила их и стала есть прямо рукам. Я села на стул, чтобы не упасть. Я старалась кушать медленно, но получалось плохо.
Я буквально заставила себя остановиться. Не хочу, чтобы плохо стало. Я немного посидела, прислушалась к своим ощущениям, поняла, что меня трясти перестало и голод отступил, поставила все на место. Сделала мысленную пометку больше не доводить себя до такого состояния. Меньше всего мне надо упасть в голодный обморок.
Я вышла в коридор и, вместо того чтобы подняться к Рине, пошла в гостиную, я видела там полки с книгами, возьму парочку, все равно не усну сейчас.
Зашла в комнату и поняла, что не знаю, где включается свет. Решила действовать наощупь. Глаза немного привыкли к темноте, пошла вперед и сразу же ударилась ногой о стол.
– Да чтоб тебя, – пробормотала.
Я плюнула на поиск книг, завтра возьму. Повернулась, чтобы идти к выходу, и тут вспыхнул свет. Я вскрикнула и схватилась за сердце.
Исайя сидел в кресле и смотрел на меня.
– Господи, как ты меня напугал, – сказала я.
На Иманове были брюки и белая рубашка, закатанная до локтей. Я уставилась на его предплечья, увитые жгутами вен, и тяжело сглотнула.